«От торговли алмазами в Сьерра-Леоне до торговли героином в Афганистане: теневая экономика финансирует повстанческие движения и политических деятелей, а также способствует продолжению конфликтов», — считают в GI-TOC.
Однако и преступления, и конфликты, на фоне которых они происходят, — это не только контрабанда и массовые беспорядки.
«Модель отношений между теневой экономикой и конфликтом зависит от типа конфликта. Спектр современных конфликтов включает массу вариантов — от кибервойн до гражданских войн и мятежей внутри страны. У каждого из них свои отношения с теневой экономикой и теми, кто ею занимается», — говорится в исследовании.
«Иногда связи очевидны — например, в случае незаконного финансирования вооруженных или террористических групп. Но порой отношения лишь кажутся возможными, они не выглядят как непосредственная связь, что мешает ясному пониманию природы конфликта и преступлений, а также связанных с ними политических решений», — поясняют авторы исследования.
Изучив конфликты в трех регионах — Северном Мозамбике, Сахеле и Колумбии, эксперты GI-TOC обнаружили ряд факторов, которые усиливают взаимное влияние теневой экономики и конфликтов.
Два механизма, которые часто влияют друг на друга, — это дефицит развития и управления, а также масштабные местные и глобальные связи.
«В некоторых регионах управление считается „недостаточным“, но на самом деле это может быть результатом расстановки приоритетов правительства. Например, власти стремятся к стабильности в столице и крупных городах, но пренебрегают сельскими или отдаленными районами», — поясняет доклад.
Затем эти регионы привлекают недобросовестные глобальные корпорации и международные преступные группы, которые могут проворачивать там махинации без помех со стороны правоохранительных органов.
Согласно докладу, даже самые политически и экономически изолированные регионы связаны с мировой экономикой. Как в легальной, так и в теневой экономике там, как правило, доминирует сочетание интересов местной элиты и международных структур, будь то картели или легальные транснациональные корпорации. Местное население часто остается ни с чем.
«Подобные процессы нашли отражение в легальной горнодобывающей промышленности. На севере Мозамбика наркоторговлей управляет элита, а в Колумбии преступные группы руководят производством кокаина и контролируют незаконную добычу полезных ископаемых», — сказано в докладе.
Из-за таких интересов в регионах урегулирование конфликтов порой становится невыгодным.
«Зоны конфликтов дают возможность расширить и разнообразить рынок, а международные структуры находят простые маршруты через эти зоны или обнаруживают повышенный спрос на новый продукт», — говорится в докладе.
Объемы незаконного оборота вооружений растут: регионы наводняет оружие, похищенное из государственных запасов, а также законно приобретенное и полученное в обмен на предполагаемую лояльность или в рамках взаимной военной помощи. Кроме того, оружие по мере необходимости перевозят из одной зоны конфликта в другую.
Местные жители, вынужденные покинуть дома, рискуют стать жертвами торговли людьми, принудительного труда, сексуальной эксплуатации или насильственных браков, детей могут завербовать вооруженные группы.
«Объемы незаконного ввоза мигрантов растут из-за необходимости перемещать уязвимые группы людей, а также из-за отсутствия исполнительного производства на прибыльных маршрутах. Так происходит на границе Колумбии и Венесуэлы, а также по всему Сахелю», — пояснили в GI-TOC.
