Анонимный источник проекта «Панамские документы» cнова появился в публичном поле, чтобы предупредить об опасности офшоров, спонсирующих российскую армию.
Ранее заявитель о коррупции, назвавшийся Джоном Доу, общался с журналистами лишь однажды. Сейчас он вновь связался с двумя немецкими репортерами, которым в 2015 году передал документы панамской юридической фирмы Mossack Fonseca.
Фредерик Обермайер и Бастиан Обермайер из Suddeutsche Zeitung сейчас работают на журнал Der Spiegel. Они передали запись разговора с Джоном Доу OCCRP и другим медиа, которые работали над «Панамскими документами» под руководством Международного консорциума журналистов-расследователей (ICIJ).
Через несколько недель после выхода «Панамских документов» в 2016 году Джон Доуопубликовал манифест, осудив глобальное неравенство и призвав правительства направить больше сил на борьбу с офшорными компаниями, которые скрывают активы богачей и коррупционеров.
Удостоенный Пулитцеровской премии проект вызвал возмущение общественности, в результате чего лидерам Исландии и Пакистана пришлось оставить должности.
Благодаря расследованию, правительства разных стран вернули как минимум 1,3 миллиарда долларов налогов. Тем не менее Джон Доу опасается, что националистические и авторитарные правительства хотят свести на нет достижения в области прозрачности и подотчетности. На момент выхода интервью конгресс США обсуждает законопроект, благодаря которому скрываться за офшорными компаниями в Америке станет сложнее.
С 2015 года на основе «Панамских документов» выходили книги, подкасты, документальные фильмы и даже голливудская картина с Мэрил Стрип. Однако до сих пор источник, передавший документы журналистам, молчал.
Из соображений безопасности журналисты Der Spiegel созвонились с Джоном Доу через специальную программу, которая зачитывала тексты его ответов. При разговоре присутствовал свидетель, для удобства чтения интервью сократили и отредактировали. Собеседник ознакомился с материалом перед публикацией.
Как у вас дела? Вы в безопасности?
Насколько мне известно, я в безопасности. Мы живем в опасном мире, и иногда это давит на меня. Но в целом у меня все хорошо, я считаю себя счастливчиком.
Вы шесть лет молчали. Не хотелось ли рассказать, что это вы поделились данными об офшорных махинациях государственных лидеров и правительственных чиновников, наркокартелей и преступников?
Я часто размышляю, как, наверное, многие, о вопросах признания моей работы. Слава меня никогда не волновала. Тогда я думал лишь о том, как остаться в живых, пока кто-нибудь не обнародует эти материалы. У меня ушло много дней на то, чтобы решиться собрать доступные мне в Mossack Fonseca данные. Тогда казалось, что я смотрю в дуло заряженного пистолета, но я не мог поступить иначе.
Вы связались с немецкой газетой Süddeutsche Zeitung, и она привлекла к проекту, который возглавил ICIJ, более 400 журналистов. Чего вы ждали, когда обратились к нам?
Когда я с вами связался, я и не представлял, что произойдет, и ответите ли вы вообще. Я общался со многими журналистами, которые не заинтересовались материалами, в том числе с представителями New York Times и Wall Street Journal. А в WikiLeaks мне вообще не ответили. (От редактора: представители New York Times и Wall Street Journal отказались от комментариев, а в WikiLeaks не ответили на запрос).
Международная команда начала публиковать материалы проекта «Панамские документы» 3 апреля 2016 года. Каким этот день был для вас?
Это было обычное воскресенье. Я пообедал с друзьями, а потом узнал, что Эдвард Сноуден написал о проекте в Twitter. Он здорово подогрел к нему интерес, я был в шоке.
Эдвард Сноуден, разоблачивший секретную массовую слежку Агентства национальной безопасности США, сейчас живет в России. Он как-то узнал о расследовании и написал о нем в Twitter еще до публикации, назвав «панамские документы» «крупнейшей утечкой в истории журналистики данных».
Помню, соцсети разрывались — там были тысячи постов. Я такого никогда не видел. Настоящий информационный взрыв. Те, кто был со мной, тут же начали обсуждать происходящее. Я старался вести себя так, будто впервые об этом слышу.
Многие эксперты сравнивают «Панамские документы» с Уотергейтом. Главным информатором Уотергейта был замдиректора ФБР Марк Фелт, который использовал псевдоним Глубокая Глотка. Он раскрыл свое настоящее имя лишь спустя 33 года после скандала…
Я время от времени думаю о Марке Фелте и грозивших ему рисках. У меня немного другая ситуация. Вполне вероятно, что я умру, так и не раскрыв эту тайну.
«В “Панамских документах” упоминается столько транснациональных преступных группировок — некоторые со связями в правительствах, — что я не вижу безопасного способа раскрыть свое имя.
– Джон Доу
Почему?
В «Панамских документах» упоминается столько транснациональных преступных группировок — некоторые со связями в правительствах, — что я не вижу безопасного способа раскрыть свое имя. Главной проблемой Фелта был Ричард Никсон и его соратники. Никсон ушел в отставку спустя чуть больше двух лет после скандала и лишился власти. Вполне вероятно, что даже через 50 лет некоторые опасные для меня группировки по-прежнему будут активны.
Вы кому-нибудь рассказали о роли в «Панамских документах»?
Я рассказал только самым близким после выхода проекта.
Вы шесть лет молчали. Почему связались с нами сейчас?
За последние шесть лет я неоднократно хотел высказаться. Каждый раз казалось, что мир все ближе и ближе к катастрофе, поэтому необходимость вмешаться и попробовать что-то сделать всегда казалась все более насущной. При этом я должен был учитывать различные факторы.
Какие именно?
Во-первых, физическую безопасность — мою собственную и семьи. Во-вторых, нельзя забывать, что мир большой, и в нем множество голосов, которые пытаются донести свою точку зрения. Я хотел, чтобы мои слова что-то значили и не затерялись среди твитов Дональда Трампа. В 2016 году я написал, что «буквально за углом нас может поджидать опасное сваливание в нестабильность». Я говорил лишь о том, что видел вокруг. Я боюсь, что нестабильность уже наступила.
О какой нестабильности вы говорите?
Расцвет фашизма и авторитаризма во всем мире — от Китая до России, от Бразилии до Филиппин. Но особенно в Соединенных Штатах.
Америка совершала серьезные ошибки, но ей все же удавалось сдерживать самые ужасные режимы по всему миру и сохранять глобальный баланс сил. Сейчас ни о каком равновесии речи не идет.
Лидеры автократических режимов не могут без «налоговых гаваней».
Путин представляет большую угрозу для Соединенных Штатов, чем Гитлер, а офшорные компании — его лучшие друзья. Это офшорные компании, спонсирующие российскую армию, убивают невинных граждан Украины, когда путинские ракеты попадают в торговые центры. Офшорные компании, за которыми прячутся китайские конгломераты, убивают несовершеннолетних шахтеров, добывающих кобальт в Конго. Все эти и многие другие ужасы происходят из-за офшоров, которые просто стирают понятие ответственности. Без подотчетности общество не может функционировать.
«Это офшорные компании, спонсирующие российскую армию, убивают невинных граждан Украины»
– Джон Доу
На фоне российского вторжения в Украину «Панамские документы» важны как никогда. В конце февраля один из старейших и ближайших друзей Владимира Путина, виолончелист Сергей Ролдугин, попал под санкции. Главное основание для этого нашли в «панамских документах». Согласно материалам утечки, Ролдугин был доверенным лицом своего могущественного друга и владеет многомиллиардными активами — как минимум на бумаге. Вы этому рады?
Я порадовался, когда против Ролдугина ввели санкции. Думаю, это просто отлично.
Вы не боитесь, что Россия захочет отомстить?
Это риск, с которым я живу. Российское правительство четко дало понять, что желает моей смерти. На телеканале Russia Today — он прекратил вещание из-за российского вторжения в Украину — вышла двухсерийная документальная драма «Панамские документы». Там был персонаж Джон Доу, который еще во время начальных титров получает травму головы в ходе пыток. Потом по реке из его крови плывет мультяшная лодка, будто по Панамскому каналу. Это выглядело странно и пошло, но весьма однозначно. Держатели офшорных счетов и обитатели «налоговых гаваней» и раньше убивали неугодных: мы же видели, что случилось с Дафной Каруаной Галицией и Яном Куцяком. Меня глубоко потрясла их гибель. Я призываю Европейский союз добиться правосудия ради Дафны, Яна и их родных. И обеспечить правопорядок на Мальте, одной из бывших юрисдикций Mossack Fonseca.
В 2017 году анонимный источник передал федеральной полиции Германии множество документов Mossack Fonseca.
Да, это был я. Я с самого начала хотел работать с властями. Мне казалось очевидным, что виновные должны понести наказание за преступления, описанные в «панамских документах». Правительство Германии убедительнее других обещало обеспечить безопасность мне и моим родным. Нам удалось прийти к соглашению, которое устраивало обе стороны. К сожалению, вскоре германское правительство нарушило свои обязательства и, как мне кажется, поставило под удар мою безопасность. К сожалению, я никому не советую верить обещаниям германского государства.
СМИ писали, что вам заплатили пять миллионов евро. Почему вы не довольны полицией Германии?
Тут три проблемы. Во-первых, когда правоохранители получили данные, они меня бросили и не предоставили никакой защиты. Мне это казалось странным, ведь угроза никуда не ушла, а скорее выросла. Вскоре после этого в Берлине совершили убийство, и к нему была причастна ФСБ. На месте жертвы мог быть я. Во-вторых, германское правительство не выплатило мне обещанных денег. Это вызвало дополнительные проблемы, поставившие под удар мою безопасность. В-третьих, федеральная полиция раз за разом отказывалась расследовать другие данные об офшорном мире за пределами «панамских документов». Как такое вообще возможно? (От редактора: в федеральной полиции Германии отказались дать комментарий.)
Вы считаете, что германские власти мало сделали для обеспечения вашей безопасности?
Я хочу быть справедливым. Они предложили некую защиту, но в такой ситуации любая ошибка может привести к катастрофическому и необратимому результату. По ряду причин меня не устраивал их подход к делу, и со временем это ощущалось острее. Я уверен, что, если бы германское правительство осознавало важность «панамских документов», ситуация сложилась бы иначе.
Чего конкретно вы хотели от федеральной полиции Германии? Программу защиты свидетелей? Новые документы? Больше денег?
Могу лишь сказать, что они не выполнили финансовые обязательства.
Немецкая полиция поделилась материалами Mossack Fonseca с десятком стран, но предоставила им данные только об их гражданах. По этой логике информацию о российских олигархах, если они не находятся под следствием в других странах, могли получить только российские власти. Это же абсурдная ситуация, особенно учитывая, что эти люди попали под санкции в связи с российским вторжением в Украину.
К сожалению, правительства Германии и США не проявили должного интереса к «панамским документам». Их больше волнуют яхты. Будем честны: яхты не так важны. Они имеют скорее символическое значение. Важны офшорные компании и трасты. Санкции — хороший, но не единственный инструмент. Американские власти могли бы обыскать офисы некоторых офшорных регистраторов на американской территории и тем самым дать им понять, что такого рода деятельность больше неприемлема. Это несложно. Но они этого не сделали.
Российская элита продолжает прятать элитные дома, яхты, самолеты и другие активы за сложными офшорными структурами. Как это остановить?
Мне кажется, что Запад долгое время считал, что Владимира Путина можно контролировать экономическими методами. Очевидно, что их тактика не сработала. Потребуется множество усилий, нужен некий современный Манхэттенский проект, цель которого — раскрыть все секреты офшорного мира. Инструменты для этого есть. А что насчет политической воли? Пока я не вижу, чтобы она была.
Как думаете, почему в России нет крупных заявителей о коррупции?
Требуется не только смелость, но и определенная свобода, чтобы стать заявителем о коррупции. Этот человек должен быть внутри структуры и при этом хотеть что-то изменить. Помимо того что Путин убивает и сажает всех таких смельчаков, подобную свободу в России обрести очень трудно.
Эдвард Сноуден оказался в России в ловушке. Он критикует путинское правительство за коррупцию, но уехать из страны не может — в США его ждет суд.
Сноуден — лишь небольшая фигура в информационной войне, которую Россия вела против США большую часть последнего века. Если у американской разведки есть доказательства против него, их нужно обнародовать. Если нет, то президент Байден должен его помиловать и разрешить вернуться домой. Вот так просто.
Вы довольны реакцией на публикацию утечки?
Я просто потрясен. ICIJ сделал то, что раньше никому не удавалось. Я очень рад, даже горд тем, «Панамские документы» привели к масштабны реформам. Я считаю огромным достижением и последующие журналистские партнерства такого масштаба. К сожалению, этого недостаточно. Я не надеялся, что публикация документов одной юридической фирмы решит глобальную проблему коррупции и уж тем более изменит человеческую природу. Политики тоже не должны стоять в стороне.
Необходимо учредить общедоступные корпоративные реестры в каждой юрисдикции — от Британских Виргинских Островов до Ангильи, от Сейшел до Лабуана и Делавэра. Немедленно. А если какой-то политик сопротивляется, его нужно отстранить.
С 2016 года на основе «панамских документов» опубликовали сотни историй. Как вы считаете, осталось еще что-то важное?
Очень много всего. Мне сразу вспомнился траст с желтыми чеками, который колумбийская консалтинговая фирма, по всей видимости, открыла для наркокартеля. Судя по документам, крупный американский банк разрешал ему напрямую использовать свой корреспондентский счет для обмена средств с панамским банком. Имена получателей на чеки наносили с помощью печатной машинки. Назвать такую схему необычной значит ничего не сказать. Они могли бы напрямую сообщить регуляторам о нарушениях.
Эдвард Сноуден как-то сказал, что ваш случай наиболее благоприятный для заявителя о коррупции: вы совершили большое дело и при этом сохранили анонимность и свободу. Вы тоже так считаете?
Думаю, мне очень повезло, что все сложилось так, как сложилось, хоть и не идеально. Анонимность предоставила мне очевидное преимущество — относительную безопасность. Но я заплатил за это определенную цену: я не могу лично представить материалы общественности, как это сделал Эдвард Сноуден, разоблачив секретную массовую слежку Агентства национальной безопасности США. Он в некоторой степени поплатился за это свободой. У каждого свои жертвы.
Что вы узнали о жизни заявителя о коррупции?
Как мне кажется, мой пример доказывает, что можно добиться глобальных изменений и при этом сохранить привычную жизнь, хотя такие случаи и редки. Чтобы оставаться на шаг впереди, требуется работа и много удачи.
Вы можете что-то посоветовать потенциальным заявителям о коррупции?
Рассказывать правду непросто. Мне кажется, что многие недооценивают то, как трудно сохранять спокойствие. К кому бы вы ни обратились, к журналистам или властям, будьте готовы к тому, что все будет продвигаться очень медленно. Крайне важно сохранять спокойствие и находить что-то, чем себя занять.
Если бы вы могли вернуться в прошлое, вы бы организовали утечку снова?
Без раздумий.
