Неравенство доходов — одна из определяющих характеристик нашего времени. Эта проблема затрагивает людей по всему миру. Уже много лет ведутся ожесточенные дебаты по поводу резкого разрастания пропасти между богатыми и бедными. Однако ни политики, ни ученые, ни гражданские активисты не способны остановить ее дальнейший рост — не помогают ни бесконечные выступления, ни статистический анализ, ни несколько неубедительных акций протеста, ни даже документальный фильм.

И мы остаемся с вопросами: почему? И почему именно сейчас?

«Панамские документы» дают исчерпывающий ответ на эти вопросы: дело в коррупции, пронизывающей все сферы жизни и достигшей ужасающих масштабов. И вполне логично, что этот ответ мы получили от юридической фирмы.

Компания Mossack Fonseca — не просто винтик в механизме «управления частным капиталом». В течение нескольких десятилетий она пользовалась своим влиянием для создания и изменения законов с целью приведения их в соответствие с интересами преступников по всему миру. В случае с островом Ниуэ, юридическая фирма, по сути, от начала до конца контролировала эту «налоговую гавань». Рамон Фонсека и Юрген Моссак хотели заставить нас поверить, что учреждаемые ими подставные компании, которые иногда называют «механизмами специального назначения», по сути не отличаются от автомобилей.

Однако продавец подержанных автомобилей не пишет законы. А под «особым назначением» этих механизмов слишком часто подразумевалось мошенничество в особо крупных размерах.

Компании-пустышки нередко используются с целью уклонения от уплаты налогов, но «панамские документы» стали отличным свидетельством того, что, хотя такие фирмы и не являются незаконными по определению, они становятся инструментами для совершения целого ряда серьезных преступлений, которые не ограничиваются налоговой сферой.

Я решил пролить свет на деятельность фирмы Mossack Fonseca, потому что я считаю, что ее основатели, сотрудники и клиенты должны ответить за совершенные преступления, лишь малая часть из которых пока что стала достоянием общественности. На раскрытие всех подробностей омерзительных дел этой компании уйдут годы или даже десятилетия.

В то же время по всему миру начались новые дискуссии, и это не может не радовать. В отличие от прошлогодней мягкой риторики, деликатно обходившей вопросы неправомерных действий элиты, новые дебаты всецело посвящены именно этим проблемам.

В этой связи я хотел бы поделиться с вами несколькими мыслями.

Я официально заявляю, что не работаю и никогда не работал на представителей властей или спецслужбы — ни напрямую, ни в качестве подрядчика. Я несу полную ответственность как за свою точку зрения, так и за свое решение передать документы газете Süddeutsche Zeitung и Международному консорциуму журналистов-расследователей (ICIJ) не с какой-то конкретной политической целью — я достаточно знал о содержании этих материалов, чтобы осознать масштабы связанной с ними преступной деятельности.

Средства массовой информации в основном сосредоточились на том, что в этой системе законно и дозволено. Ее нынешняя вседозволенность возмутительна и требует вмешательства. Но нельзя выпускать из виду и другой важнейший факт: юридическая фирма, ее основатели и клиенты осознанно и регулярно нарушали бесконечное количество законов по всему миру.

Они отговариваются незнанием, однако документы красноречиво свидетельствуют об их прекрасной осведомленности и намеренных правонарушениях. По крайней мере, нам уже известно, что Моссак сам дал ложные показания в федеральном суде в Неваде, а сотрудники его отдела информационных технологий пытались скрыть стоящую за этим ложь. Все они должны понести соответствующее их преступлению наказание без каких-либо поблажек.

Данные, содержащиеся в «панамских документах», могут повлечь за собой тысячи судебных процессов, но только при условии, что правоохранительные органы смогут получить доступ к реальным материалам и работать с ними. В своих публикациях ICIJ и его партнеры по праву заявили, что не будут передавать их соответствующим органам. Тем не менее я готов сотрудничать с ними до той степени, до которой это возможно.

С другой стороны, я наблюдаю, как разоблачители и активисты из США и Европы, проливающие свет на очевидные преступления, один за другим оказываются в ситуациях, оказывающих разрушительное влияние на их жизни. Эдвард Сноуден оказался в «ссылке» в Москве после того, как администрация Обамы приняла решение судить его как шпиона.

За свои разоблачения, связанные с деятельностью Агентства национальной безопасности США (NSA), он заслуживает звания героя и немалого вознаграждения, а совсем не изгнания. Брэдли Биркенфельд получил несколько миллионов за информацию о швейцарском банке UBS, а потом все равно оказался в тюрьме по инициативе Министерства юстиции. Сейчас идет судебный процесс над Антуаном Дельтуром, который передал журналистам данные о том, как власти Люксембурга тайно предоставляли налоговые льготы транснациональным корпорациям, тем самым обкрадывая соседние страны на миллиарды евро налоговых поступлений. Примеров еще множество.

Не нарушающие законов разоблачители, которые публикуют информацию об очевидных правонарушениях, заслуживают защиты от наказания со стороны властей, и точка. Пока законодательные органы не возведут юридическую защиту разоблачителей в ранг закона, правоохранительные органы смогут полагаться лишь на собственные источники или текущее освещение материалов в мировых СМИ.

Поэтому пока что я призываю Европейскую комиссию, парламент Великобритании, конгресс США и все страны принять незамедлительные меры не только для защиты разоблачителей, но и для прекращения злоупотребления реестрами компаний по всему миру.

Каждая страна в составе Евросоюза должна предоставить свободный доступ к реестру юридических лиц, в котором будет содержаться детальная информация о конечных владельцах предприятий. Великобритания уже может гордиться своими достижениями в этой сфере внутри страны, однако ее властям еще предстоит положить конец финансовой непрозрачности на различных входящих в Содружество островных территориях, вне всяких сомнений ставших фундаментом мировой институциональной коррупции. Очевидно также, что США больше не могут доверять своим пятидесяти штатам принятие решений о данных коммерческих компаний, зарегистрированных в этих юрисдикциях. Конгрессу уже давно следует проявить инициативу и добиться прозрачности, выработав нормы, касающиеся разоблачения и открытого доступа.

Одно дело — превозносить ценности прозрачности структур управления на саммитах и в громких речах, и совсем другое — реализовывать их на практике. Ни для кого не секрет, что в США выбранные представители большую часть времени тратят на привлечение финансирования. Вряд ли можно побороть практику уклонения от налогов, когда избранные чиновники просят денег у представителей элиты, которые больше, чем любые другие слои населения, склонны к налоговым преступлениям. Эта неприглядная политическая практика «прошла полный круг», и она не может продолжаться. Больше нельзя откладывать реформирование порочной системы финансирования избирательных кампаний, до сих пор процветающей в США.

Разумеется, это не все проблемные темы, которые требуют внимания. Так, новозеландский премьер-министр Джон Кей странным образом обходит молчанием тему участия его страны в появлении на Островах Кука настоящего «оазиса» для финансового мошенничества. В Великобритании Консервативная партия беззастенчиво скрывала, что прибегала для своих нужд к услугам офшорных компаний. В США Дженнифер Шаски Калвери, директор управления по борьбе с финансовыми преступлениями, действующего в структуре Министерства финансов, недавно объявила, что переходит на работу в HSBC — международный банк, с наиболее, возможно, длинным на планете шлейфом скандалов (штаб-квартира HSBC совсем не случайно находится в Лондоне). Этот отточенный в Америке прием ловкого пересаживания из теплого «государственного кресла» в не менее теплое кресло в коммерческих структурах (или наоборот) сейчас повторяется на фоне гробового глобального молчания тысяч реальных «офшорных» бенефициаров, имена которых (пока еще!) не раскрыты. Мы вряд ли ошибемся, предположив, что сейчас они возносят мольбы, чтобы ее преемник оказался столь же «беззубым». Наблюдая это парализующее политическое малодушие, легко поддаться пораженческим настроениям, согласиться, что нынешний «статус-кво» остается фундаментально непоколебимым и что одних «панамских документов» хватит, чтобы констатировать прогрессирующее моральное разложение нашего общества.

Но вопрос наконец-то поставлен ребром, пусть даже изменения — неизбежно — потребуют времени. На протяжении пяти десятков лет исполнительная, законодательная и судебная власть во всем мире, по сути, игнорировала распространение по планете метастазов под названием «налоговые гавани». Даже сегодня в Панаме спешат заявить, что страна должна быть известна не только «панамскими документами», но при этом ее власти посчитали лучшим ограничиться проверкой лишь одной «лошадки» из своей «офшорной карусели».

Сегодня в свете всех событий можно констатировать, что ни банки, ни структуры финансового надзора, ни налоговые органы не стравляются со своими обязанностями. Их решения раз за разом оказываются «щадящими» для обладателей толстых кошельков и все больше бьют по гражданам с низкими и средними доходами.

Не лучше результаты и у косной и неэффективной Фемиды. Слишком часто судьи соглашаются в итоге встать на сторону богатеев, чьи адвокаты — не только из фирмы Mossack Fonseca — искушены в умении ювелирно соблюсти букву закона, параллельно всеми силами оскорбляя его дух.

В не лучшем свете выставляют себя и СМИ, призванные служить благородным целям. Крупные новостные компании являют жалкую пародию на прежних себя. То один, то другой миллиардер «заводят» себе газеты, словно хобби, препятствуя освещению острых тем, затрагивающих сильных мира сего, а серьезная расследовательская журналистика страдает от нехватки средств.

Последствия этого налицо. Справедливости ради замечу, что редакторы нескольких влиятельных медиаструктур, если не считать газету Süddeutsche Zeitung и Международный консорциум журналистов-расследователей (ICIJ), все же согласились ознакомиться с данными из «панамских документов». Однако они предпочли не брать их в активную работу. Горькая правда в том, что среди наиболее известных и «дееспособных» мировых СМИ ни одно не выразило заинтересованность в проведении расследований и создании репортажей по материалам «утечки». Даже в WikiLeaks никак не отреагировали на неоднократные сигналы по их анонимной горячей линии.

Но наибольшую несостоятельность доказало юридическое сообщество. Действенное демократическое правление зависит от наличия ответственных служителей права во всех элементах государственного устройства, которым надлежит разбираться в законах и отстаивать их, а не манипулировать законами, опираясь на их знание. Обобщая, можно сказать, что юристы и адвокаты настолько погрязли в коррупции, что в их профессиональной сфере непременно нужны серьезные изменения, причем гораздо более радикальные, чем те, что сейчас предлагают.

Для начала, понятие «юридическая этика», к которой привязан профессиональный кодекс поведения и даже формальное лицензирование юристов, сегодня обрело противоречивый смысл. Фирма Mossack Fonseca существовала не в вакууме и, несмотря на неоднократные штрафы и факты нарушения установленных норм, находила себе «единомышленников» и клиентов в крупных юридических конторах практически в каждой стране. И если плачевный итог «принципов хозяйствования» в этой сфере не был пока для кого-то достаточным аргументом, сегодня не осталось сомнений, что юристам нельзя более позволять регулировать деятельность друг друга. Ничего хорошего из этого не получается. Тот, кто готов заплатить больше, всегда может найти юриста, готового обслуживать его интересы, и неважно, из Mossack Fonseca этот «знаток права» или из другой, неизвестной нам фирмы.

А что насчет остального общества?

Кумулятивным эффектом этих системных провалов стало повальное разрушение этических стандартов, что в итоге породило новую систему, которую по привычке мы называем капитализмом, но которая больше напоминает экономическое рабство. В этой системе — нашей системе — «рабы» не осознают свой статус и не имеют представления, что у них есть «хозяева», существующие в «параллельном мире». В этой системе «рабам» приуготовлено прокрустово ложе, искусно скрытое пеленой юридического многословия. Ужасающие по масштабам последствия этого для всего мира должны пробудить нас ото сна. Но когда мы видим, что для того, чтобы «ударить в набат», должен появиться только действующий на свой страх и риск «разоблачитель», это повод для еще большей тревоги. Это значит, что сдержки и противовесы демократического устройства не сработали, что сбой носит системный характер и что буквально за углом нас может поджидать опасное сваливание в нестабильность. Поэтому сейчас настало время реальных шагов, и первый из них — требовать ответы на вопросы.

Историки без труда приведут примеры того, как в прошлом проблемы с налогами и дисбаланс во власти приводили к революционным потрясениям. В те времена на усмирение народов бросали армию, а сегодня с не меньшим или даже большим эффектом (так как это часто происходит закулисно) используют ограничение доступа к информации. И все же мы живем в пору, когда совсем недорого можно сохранить огромные массивы электронных данных и когда высокоскоростной интернет позволяет с легкостью пересекать национальные границы. Чтобы соединить все фрагменты мозаики, не требуется сверхусилий. От начала до конца, от замысла до глобального распространения следующая революция будет иметь «цифровой формат».

Возможно, она уже началась.