Словацкий бизнесмен, возможный заказчик убийства Яна Куцяка, держал судей на коротком поводке

Убитый три года назад словацкий журналист Ян Куцяк не успел всё узнать о ситуации, из деталей которой могло получиться самое громкое расследование в его карьере.

Куцяк давно изучал случаи финансового мошенничества и коррупции и внимательно следил за делами эпатажного бизнесмена Мариана Кочнера — завсегдатая телешоу и страниц таблоидов, любителя хвастать виллами и спорткарами.

В 2017 году молодой журналист наткнулся на очередной мошеннический план Кочнера: по поддельным документам тот хотел через суд получить почти 70 миллионов евро от популярной телекомпании TV Markiza.

Хотя у Куцяка были лишь косвенные улики, в мае 2017-го он опубликовал статью о том, как суд проигнорировал важные аргументы и вынес решение в пользу Кочнера. Через девять месяцев журналиста застрелили вместе с его невестой.

Обладая серьезным влиянием, Кочнер был осведомлен о журналистской работе Куцяка и ранее ему угрожал. В марте 2019 года бизнесмену предъявили обвинение в организации убийства Куцяка и его невесты. Началась судебная тяжба, на месяцы приковавшая к себе внимание словаков.

И хотя обвинение в убийстве с Кочнера сняли (прокуратура оспаривает это решение), ему в итоге дали большой тюремный срок как раз за мошенничество, о котором рассказал Куцяк.

Но в одиночку поведать все детали той теневой схемы молодой журналист не смог бы. Однако OCCRP и чешский партнерский центр investigace.cz на основе судебных документов, тысяч СМС-сообщений и данных из бесед со следователями смогли точно воспроизвести, что делал Кочнер и как это почти сошло ему с рук.

Мошеннический замысел бизнесмена был несложным, можно сказать, «примитивным», как его потом охарактеризовали в обвинительном вердикте. Главным инструментом Кочнера были не хитроумные манипуляции, а его связи в словацкой системе правосудия. Он использовал подкуп, запугивание и влиятельного посредника, «предписывая» судам выносить «нужный» вердикт в этом и других важных для него делах.

«Он это делал потому, что система ему позволяла, — констатирует Ярослав Ласка, следователь полиции, который вел уголовное дело о подделке Кочнером документов. — Система и тогдашние политики. Его связи в полиции, судах, везде — именно это делало его непотопляемым».

Лишь когда после убийства Куцяка словаки твердо потребовали найти виновных, Кочнеру, долго бывшему, по сути, «неприкасаемым», пришлось держать ответ перед законом.

Отвечать пришлось не только ему. Вооружившись изъятыми из телефона Кочнера данными, правоохранители провели несколько крупных расследований, мишенью которых стали более дюжины судей, прокуроров и полицейских. В итоге всего через три года после смерти Куцяка паутина, которую начал распутывать журналист, наконец расплелась, обнажив насквозь прогнившую систему.

В ответ на просьбы о комментарии адвокат Кочнера Марек Пара сообщил, что юристы бизнесмена намерены опротестовать приговор. По его словам, часть улик против его клиента — «результат подлога и манипуляций».

Старый друг

Чтобы обманом выудить 70 миллионов евро у известного телеканала TV Markiza, Кочнер обратился к имевшему финансовые трудности другу детства Паволу Руско, который ранее долго был совладельцем и директором телеканала.

В 2005 году Руско неожиданно по бросовой цене продал последние акции TV Markiza, но позднее столкнулся с денежными проблемами и в 2012-м объявил себя банкротом. Кочнер выручил старого друга — выкупил требования банка на его дом, что позволило Руско остаться в своем жилище. Вскоре после этого они приступили к задуманной ими афере.

Кочнер раздобыл принтер и бумагу примерно 2000 года выпуска. С их помощью он изготовил фальшивые долговые расписки о том, что в тот год он якобы одолжил Руско почти 70 миллионов евро. В расписках утверждалось, что гарантом по «кредиту» выступал TV Markiza.

Как бывший директор телеканала Руско подписал долговые бумаги и заявил об их подлинности. Так как сам Руско был банкротом и не имел сбережений, обязательство погасить «долг» ложилось на TV Markíza. В 2016 году Кочнер подал на телеканал в суд за отказ платить.

Позиции Кочнера в этой тяжбе внешне выглядели шаткими: он требовал вернуть огромный кредит, о котором, кроме него и Руско, никто ничего не знал. Действующий гендиректор TV Markíza сообщил, что его бухгалтеры не нашли никаких признаков финансовых соглашений с Кочнером. К тому же юристы телеканала заметили, что подпись Руско на долговых расписках сильно отличалась от той, что он использовал в документах 2000 года.

Позднее как минимум шесть экспертов подтвердили следователям, что расписки — фальшифка.

Кочнеру надо было сделать так, чтобы уличающие его контрдоводы не были рассмотрены судом. Он обратился к бывшей судье Монике Янковской, выросшей до поста замминистра юстиции. Ее высокое положение, обширные связи и слабость к роскошным вещам превращали Янковскую в идеальный инструмент в руках Кочнера.

Позже Янковская станет отрицать любые связи с Кочнером. «Я не знакома с ним, мы не общаемся с ним ни прямо, ни заочно, ни через кого-то еще, — уверяла она на пресс-конференции. — Никаких контактов нет».

Однако данные доказывают обратное. Зашифрованные текстовые сообщения, полученные полицией из приложения, которым пользовался Кочнер, говорят, что Янковская была ему бесценным союзником и посредником. За десять месяцев, предшествовавших аресту Кочнера, они с Янковской обменялись более чем шестью тысячами звонков и сообщений.

Так вышло, что Янковская была куратором и экс-начальницей Зузаны Маруняковой, молодой и еще неопытной судьи из суда пятого района Братиславы. Именно Марунякову назначили вести слушания по одному из исков Кочнера к TV Markiza.

Позже, уже находясь под арестом, Марунякова рассказала полиции о том, что Янковская всячески воздействовала на нее, заставляя вынести решение в пользу Кочнера.

«Она много раз помогала мне, особенно когда нашла врачей для моей матери, которая серьезно болела, — сообщила Марунякова. — Я всегда следовала ее инструкциям, но иногда и не соглашалась с ней».

По словам Маруняковой, Янковская впервые обратилась к ней вскоре после того, как ее назначили на процесс по иску Кочнера. Дело было пустяковым, как заверила ее бывшая начальница, а долговые расписки — подлинными. «Я не собираюсь тебя впутывать в какую-то муть», — будто бы говорила Янковская.

Судя по СМС от Кочнера, Янковская действовала по его указке.

Опасаясь, что ситуация для слушаний по его иску станет менее благоприятной после парламентских выборов 2020 года, он пытался ускорить судебный процесс.

Кочнер был уверен, что с его стороны готово всё, включая неоспоримые доказательства.

«Янковская настаивала на том, чтобы я как можно быстрее запланировала слушания, желательно на сентябрь 2017-го, и вынесла вердикт уже после первого заседания, — сообщила Марунякова позднее в показаниях. — Я не была к такому готова, и мы договорились назначить слушания на 8 февраля».

За три дня до слушаний Кочнер в очередной раз написал Янковской.

После этого Янковская наведалась в офис к Маруняковой. «Она была явно не в духе и общалась бесцеремонно, — вспоминала Марунякова. — Она сказала, что всегда помогала мне и моей семье. И сказала, что, исходя из того, как я буду действовать восьмого числа, она решит, стоит ли оставить все в прошлом и забыть мое “непослушание”».

«Я призналась ей, что мне страшно. А она ответила, что бояться мне надо будет только потом [после вердикта]».

Сообщения Янковской Кочнеру подтверждают: они систематически запугивали Марунякову.

Но, невзирая на давление, судья не стала оглашать приговор на первом же заседании 8 февраля, объяснив позже, что это не вписывалось в ее «обычную практику». Кочнеру пришлось ждать следующего слушания, которое назначили на четверг, 22 февраля.

Но утром в тот день из-за анонимного сообщения о заложенной бомбе пришлось эвакуировать все суды в Братиславе. Телевизионщики засняли, как Кочнер ходил перед зданием суда, говоря по сотовому.

Как выяснили позднее следователи, к тому моменту он уже несколько часов знал то, о чем вся страна узнает лишь на следующей неделе: накануне вечером убийцы расправились с молодым журналистом Яном Куцяком, который активно занимался персоной Кочнера. Вместе с Куцяком погибла и его невеста Мартина Кушнирова.

Когда через четыре дня их тела нашли, новость об убийстве попала в заголовки международных СМИ. Словакию из-за случившегося накрыла волна протестов, и в итоге в отставку ушел премьер-министр и другие крупные чиновники.

Но Кочнер не переставал думать о своих долговых расписках.

Впрочем, до завершения суда по его делу понадобилось еще четыре заседания. И все же 26 апреля судья Марунякова удовлетворила иск Кочнера, признав расписки подлинными.

Бизнесмен ликовал.

Однако адвокаты TV Markiza настаивали на том, что процесс не был объективным, и указывали на отказ Маруняковой рассматривать показания ключевых свидетелей и экспертов, которые перечеркивали утверждения Кочнера и Руско. Судья предпочла ориентироваться на данные лишь одного судебного эксперта, которого предоставил сам Кочнер.

Позже Марунякова признала, что поддалась внешнему давлению. «Я признаю, что в ходе процесса находилась под влиянием доктора Янковской и принимала решения под ее давлением», — сказала судья полицейским.

«Я была молодой судьей и не справилась с ситуацией. Я уступила давлению и действовала неразумно», — добавила она. При этом Марунякова упорно настаивала на том, что за «нужные» решения ей не обещали денег.

Переписка между Кочнером и Янковской показывает, что это не так.

Адвокаты TV Markiza направили апелляцию в Краевой суд Братиславы, утверждая, что разбирательство не было беспристрастным. Они также подали уголовный иск против Кочнера и Руско. Заниматься этим делом назначили опытного следователя Ярослава Ласку.

Он тогда слабо представлял, с чем ему придется столкнуться.

Морозным февральским утром в парке в историческом центре словацкого города Банска-Бистрица Ласка встретился с журналистом OCCRP, чтобы рассказать о своем опыте. Глаза и вся фигура этого высокого худощавого человека оживились, когда он заговорил о деле Кочнера — деле, которое, как он сказал, изменило его жизнь. Однако, по его словам, он рад, что тот период уже в прошлом.

Когда Ласка приступил к работе и начал методично собирать улики, чтобы раскрыть подлог Кочнера, он осознал, что сам стал объектом преследования.

«Однажды за моим сыном на всем его пути от школы до дома следовала машина, — вспоминает Ласка. — Он позвонил мне в Братиславу [где я тогда был] и оставался один дома».

Кочнер нанял частных детективов, чтобы следить за его семьей.

«А я повторял себе: ты идиот, ты подверг его опасности!»

Ласка также рассказал, что Кочнер хотел устроить западню, чтобы скомпрометировать его. «Меня попросили встретиться с одним человеком. И этот человек пришел вместе с Парой (адвокат Кочнера)». Ласка понял, что его хотели сфотографировать с Парой и опубликовать фото как подтверждение того, что он якобы сливает информацию Кочнеру. «Я тут же развернулся и ушел, — сказал Ласка. — Возможно, это меня спасло».

«Я недооценил его влияние и то, как далеко он был готов зайти», — признался следователь.

Несмотря ни на что, он продолжил работу. 20 июня 2018 года Руско и Кочнеру предъявили обвинения в подлоге, фальсификации, нелегальном изготовлении денег и ценных бумаг и препятствовании правосудию.

«Я получил оперативную информацию о том, что он (Кочнер) планирует побег и приготовил яхту в Хорватии, — рассказал Ласка. — Мы должны были действовать немедленно».

Спецназовцы выследили бизнесмена и заковали его в наручники, когда он ел с друзьями в кафе с карибской кухней на берегу озера рядом с Братиславой.

«Видно ли было, что его застали врасплох? Знаете, Кочнер такой, что никогда не знаешь: у него лицо не выдает эмоций», — сказал Ласка.

После суда над Кочнером и Руско их адвокаты продолжали настаивать на подлинности долговых расписок, что якобы подтвердил экспертный анализ.

Янковскую арестовали 11 марта 2020 года вместе с Маруняковой и еще одиннадцатью судьями. Янковская отрицала, что запугивала бывшую подчиненную. Однако Марунякова стала сотрудничать с полицией и призналась, что принимала решения под влиянием Янковской.

Законный представитель Янковской Петер Эрдёш отказался дать комментарий для этой статьи, пояснив, что судебное разбирательство еще продолжается. Впрочем, он указал на то, что его подзащитная не была на госслужбе в период, который затрагивает дело о долговых расписках.

В начале 2020 года Кочнера признали виновным и приговорили к 19 годам тюрьмы. 12 января этого года Верховный суд Словакии оставил приговор в силе. Впервые бизнесмен понес наказание за то, что долгие годы ради личных интересов действовал как закулисный кукловод. Его сообщнику по афере, Руско, также дали 19 лет лишения свободы.

Хотя Кочнер сейчас в братиславской тюрьме, в будущем он еще не раз предстанет перед судом. Ему предъявили еще четыре уголовных и коррупционных обвинения. В частности, ему вменяют роль заказчика убийства Куцяка и Кушнировой. (В сентябре 2020 года Кочнера оправдали по этому обвинению, но прокуратура подала апелляцию.)

Тем временем судебная система Словакии ощутила последствия его ареста. Полиция нашла в телефоне бизнесмена сообщения, которые выходят далеко за пределы его общения с Янковской. Через них следователи вышли еще на одного крупного судью, Владимира Скленку, чья переписка с Кочнером вскрывает весь масштаб его связей в словацкой судебной системе. После обыска в его кабинете Скленка решил сотрудничать с властями. Его показания и помогли раскрыть эту закулисную сеть «взаимовыгодных контактов».

«Я тебе говорил, что он молодец»

Как зампредседателя суда первого района Братиславы Скленка был полезен Кочнеру, потому что мог влиять на многие коммерческие споры, в которых был замешан бизнесмен. К 2019 году в телефоне Кочнера накопилось более 9000 сообщений из его переписки со Скленкой.

Судью познакомил с Кочнером знакомый предприниматель по имени Ладислав Мойжыш. Мойжыш пообещал ему неформальную встречу с влиятельным человеком. Скленка согласился.

Они встретились в пустой комнате для совещаний в отеле в зеленом районе на окраине Братиславы. Когда они непринужденно беседовали о политике, Кочнер дал Скленке клочок бумаги с номерами четырех судебных дел. В качестве одолжения он попросил Скленку проверить статус этих разбирательств. Скленка не отказал и за свои усилия получил ни много ни мало 5000 евро наличными.

«Видишь, я тебе говорил, что он молодец», — сказал потом Мойжыш о Кочнере.

На другой встрече в том же отеле Кочнер предложил решить вопрос с безопасностью их со Скленкой коммуникации.

«Он спросил, какой у меня телефон, и я показал свою старенькую Nokia, — сообщил Скленка следователям. — Он сказал, что мне нужен другой телефон». Вскоре Кочнер принес из машины подержанный iPhone 6 и помог Скленке установить приложение Threema — любимое приложение Кочнера для безопасного обмена сообщениями. По словам Скленки, с того момента они общались только по этому каналу.

«В отличие от других судей я не брал фиксированной таксы»

На первых этапах нового полезного знакомства Кочнер просил лишь о небольших одолжениях. Иногда он хотел узнать, какой судья назначен на какой процесс или каков статус того или иного дела.

Похоже, Скленка был рад помочь. Он оказался источником такого количества информации, что Кочнер иногда не успевал ее переваривать.

Однако вскоре пошли и более серьезные «дружеские просьбы» — вынести решение в пользу Кочнера или договориться о том, чтобы то же самое делали и другие судьи. Еще через некоторое время Кочнер уже не просто указывал Скленке, какой нужен вердикт, но и передавал для него «правильные» формулировки мотивировочной части, уже написанные и сохраненные на флешке.

«Как-то я был очень занят, а мотивировочная часть была хорошо составлена, поэтому я взял ее и загрузил текст в нашу судейскую компьютерную программу», — признавался Скленка.

В обмен на свои услуги Скленка получал деньги — от нескольких тысяч до ста тысяч евро за вердикт. Часть денег потом отмыли через компанию жены Скленки.

«В отличие от других судей я не брал фиксированной таксы, — счел нужным заметить Скленка. — И я никогда не просил деньги вперед». Всего, по его признанию, Кочнер дал ему примерно 170 тысяч евро.

Помимо прочего через Скленку Кочнер передавал взятки другим судьям, причем не только деньги, но и предметы роскоши, например, дорогой парфюм и сумочки. Так как его полезность для Кочнера была равносильна его авторитету и популярности в судейской среде, Кочнер придумал, чтобы Скленка раздал коллегам на Рождество коробки с подарочными наборами (полученные заранее от Кочнера).

Идея с подарками оказалась удачной: Скленка сообщал Кочнеру о благодарности коллег.

Операция «Гроза»

Скленка не только признался в своих прегрешениях, но и дал показания на 14 других судей, на решения которых пытался влиять Кочнер. Однако поиск злоупотреблений не ограничился связями с Кочнером.

В 2020 году полиция начала три крупные операции: «Шторм», «Гроза» и «Сорняк». В результате под стражей оказался 21 известный судья, включая зампредседателя Верховного суда. Им инкриминировали коррупцию и нарушение принципа независимости судов. Обвинения в ряде случаев также касались сомнительных контактов с Кочнером. Из-за общественного давления также ушел в отставку судья Конституционного суда.

«Зачистка» коснулась не только судов, но и правоохранительных органов. В ноябре и декабре 2020 года двум бывшим полицейским начальникам предъявили обвинения в руководстве преступной группой, злоупотреблении положением, вымогательстве и коррупции. Один из них позже покончил с собой в камере.

Серьезные обвинения, включая злоупотребление властью, вымогательство и содействие криминальной группировке, также выдвинули против начальника и замначальника отдела финансовых преступлений — одной из структур Управления финансового надзора. Сотруднику прокуратуры Душану Ковачику (его прозвали «61:0» за то, что по 61 переданному ему делу он так и не оформил официальных обвинений) инкриминировали соучастие в организованной преступной деятельности и отказ привлекать к ответственности людей, которые планировали убить полицейского следователя.

Резонансные новости о разоблачении возможных оборотней в погонах и мантиях услышала уже радикально изменившаяся Словакия. После волны гнева в обществе из-за убийства Куцяка те, кто раньше обеспечивал Кочнеру «неприкосновенность», стали отворачиваться от него. Кочнер не потрудился надежно скрыть свою зашифрованную переписку с судьями и прокурорами, и это стало «приговором» и для некоторых персон из числа самых влиятельных в системе правосудия.

Ярослав Ласка тем временем ушел из полиции и теперь работает в словацком Совете по вопросам судебной практики — расследует злоупотребления в судейской среде. На вопрос, продолжится ли антикоррупционная кампания в Словакии, он ответил, что не знает этого.

«Я надеюсь, она не прекратится, — признался Ласка. — У меня есть еще несколько интересных зацепок».