Панамская юридическая фирма хранит несчетное число неприглядных офшорных тайн

У панамской Mossack Fonseca & Co. возникли неприятности в Лас-Вегасе.

В окружной суд города был направлен иск, где говорилось, что эта юридическая фирма учредила в штате Невада 123 компании, с помощью которых один из приятелей бывшего президента Аргентины похитил миллионы долларов, выделенных под госконтракты. К Mossack Fonseca от суда поступило требование предоставить подробности всех трансакций с участием этих невадских компаний.

Но в Mossack Fonseca информацией делиться не хотели. Для юридической фирмы, основной профиль которой — открывать максимально обезличенные, неприметные для стороннего взгляда офшорные компании для клиентов со всего света конфиденциальность — главное.

Последовала попытка опротестовать судебное требование на том основании, что оказывающая подобные услуги в Лас-Вегасе компания M.F. Corporate Services (Nevada) Limited якобы не входит в структуру Mossack Fonseca.

Живущий в Панаме соучредитель фирмы Юрген Моссак заявил под присягой, что «M.F. Nevada и Mossack Fonseca не находятся в структурной зависимости друг от друга, и Mossack Fonseca не имеет влияния на внутрикорпоративную ситуацию или на повседневную деятельность M.F. Nevada».

Однако тайные материалы, попавшие в распоряжение Международного консорциума журналистских расследований (ICIJ), немецкой газеты Süddeutsche Zeitung и более сотни партнерских СМИ, заставляют глубоко усомниться в правдивости этого утверждения.

Согласно этим сведениям, Mossack Fonseca на 100 процентов владела компанией из Невады и втайне попыталась удалить потенциально компрометирующую ее информацию из телефонов и компьютеров, чтобы данные о клиентах не попали в руки работников американской юстиции.

К примеру, одно из электронных писем в 2014 году предписывает, чтобы любая связь между серверами головного офиса в Панаме и компьютерами в невадском подразделении была «невидима для следователей». В других письмах сообщается, что «айтишники» из панамской штаб-квартиры удаленно «пытались стереть записи системного журнала регистрации в офисе в Неваде» и планировали запустить «сеанс удаленного доступа, чтобы ликвидировать следы прямой связи с центральными компьютерами в Панаме».

Более того, из документов ясно, что сотрудники фирмы специально приезжали из Панамы в Лас-Вегас и вывезли из США «чувствительные» бумажные документы. «Когда Андрес был в Неваде, он все «подчистил» и забрал все документы с собой в Панаму», — говорится в электронном письме от 24 сентября 2014 года.

При этом, комментируя ситуацию для ICIJ, в Mossack Fonseca «категорически» отвергли возможность сокрытия или уничтожения документов, которые могли быть использованы в текущем расследовании или судебном разбирательстве.

Те 11 миллионов документов, что удалось получить ICIJ — электронные письма, сведения о банковских счетах и клиентские данные, — дают представление о «внутренней кухне» фирмы Mossack Fonseca за почти 40 лет — с 1977 года по декабрь 2015-го. Из них можно узнать об офшорных активах частных лиц и компаний более чем из 200 юрисдикций.

В документах раз за разом всплывают примеры сомнительных с точки зрения этики и откровенно незаконных деяний. При этом фирма, судя по всему, с удовольствием играла роль хранителя секретов клиентов, пусть те и оказывались мошенниками, членами мафии, коррупционерами-политиками и крупными неплательщиками налогов.

Также из документов следует, что бизнес у фирмы шел очень неплохо.

Считается, что Mossack Fonseca входит в пятерку крупнейших в мире фирм, где продажа «услуг офшорной защиты» поставлена на поток. Более 500 человек трудятся в четырех с лишним десятках офисов по всему миру, включая три представительства в Швейцарии и восемь в Китае. На вопросы в связи с полученными ICIJ данными в Mossack Fonseca ответили, что «за плечами фирмы 40 лет безупречной работы… Против Mossack Fonseca никогда не выдвигались подозрения или официальные обвинения в противоправной деятельности».

Со слов официального представителя фирмы Карлоса Соуза, она «лишь помогала клиентам открывать компании».

При этом, как утверждает тот же Соуза, речи не идет об «установлении с учреждаемыми структурами каких-либо деловых отношений или о руководстве ими в том или ином виде».

Истоки компании

История Mossack Fonseca берет начало в 1986 году, когда в Панаме Рамон Фонсека (Ramón Fonseca) объединил свою крохотную юридическую контору (в ней был лишь один секретарь) с другой местной фирмой во главе с Юргеном Моссаком (Jürgen Mossack), панамцем немецкого происхождения.

«Вместе, — как позднее задумчиво рассуждал г-н Фонсека в беседе с журналистом, — мы тогда создали монстра».

Оба руководителя новообразованной фирмы могли похвастаться международным образованием и опытом работы в сферах, где много денег, власти и секретов.

Фонсека родился в Панаме в 1952 году. Он изучал право и политические науки в Панамском университете и Лондонской школе экономики. В молодые годы, как затем вспоминал Фонсека, он мечтал служить человечеству — поначалу страстно хотел стать священником, а позднее работал пять лет в представительстве ООН в Женеве.

«Но мир я не спас, да и вообще мало что изменил, — признавался он в телеинтервью в 2008 году. — Тогда я решил — а к тому моменту я уже немного повзрослел — посвятить себя своей профессии, жениться, завести семью, вести более размеренную жизнь. Когда становишься старше, материальная сторона начинает интересовать тебя чуть больше».

Юрген Моссак родился в Германии в 1948 году. По словам его партнера по юридической практике, он переехал в Панаму вместе с родителями в начале 60-х годов.

Согласно материалам американской разведки, с которыми ознакомились журналисты ICIJ, в нацистской Германии отец Моссака состоял в рядах СС.

Также указано, что после Второй мировой войны Моссак-старший предложил свои услуги американскому правительству: «он собирался вступить в тайную организацию, состоящую из бывших нацистов, ставших коммунистами, или из убежденных нацистов, которые выдавали себя за коммунистов». Записавший это офицер разведки добавляет, что предложение шпионить в интересах США могло быть просто «ловкой попыткой выкрутиться из неудобной ситуации, связанной с его прошлым».

Но в конечном итоге, по архивным данным разведки, отец Моссака оказался в Панаме, где вновь предложил себя (на этот раз ЦРУ) в качестве разведчика, готового следить за коммунистами на соседней Кубе.

Его сын Юрген получил диплом юриста в Панаме в 1973 году. Некоторое время работал по специальности в Лондоне, однако затем вернулся в Панаму, чтобы открыть собственную фирму, которая позднее станет частью Mossack Fonseca & Co.

Сегодня оба управляющих партнера — члены высшего круга панамского общества.

Фонсека известен в стране не только как юрист, но и как титулованный литератор-романист. На персональном веб-сайте, посвященном его литературному творчеству, его политический триллер «Мистер Политика» (Mister Politicus) преподносится как произведение, «где ярко описываются хитроумные методы, с помощью которых беспринципные чиновники достигают власти и реализуют свои грязные корыстные цели».

Мир политики Фонсеке хорошо знаком благодаря тому, что до недавнего времени он был консультантом президента Панамы Хуана Карлоса Варелы.

В начале марта Фонсека объявил, что временно слагает с себя обязанности советника в связи с подозрениями, что отделение Mossack Fonseca в Бразилии причастно к набирающему обороты скандалу с подкупом и отмыванием денег, в центре которого оказалась местная нефтяная госкомпания. По его словам, он принял это решение «для защиты своего честного имени, а также репутации своей фирмы и своей страны». В интервью на телевидении Фонсека отверг любое нарушение закона, сопроводив это сравнением, к которому его фирма прибегала и раньше: мол, если офшорную компанию используют для неблаговидных целей, то зарегистрировавшая ее фирма не более виновна, чем автомобильная марка, чью машину использовали грабители.

Что касается Моссака, то он состоит в престижном обществе Club Union, где в 2008 году прошел творческий дебют его дочери Николь. Кроме того, с 2009 по 2014 год он был среди участников Conarex — Национального совета по иностранным делам при МИДе Панамы.

В собственности Моссака, по информации, переданной ICIJ, находится плантация тиковых деревьев и другие недвижимые активы, а также вертолет представительского класса, яхта под названием Rex Maris и коллекция золотых монет.

Непроторенными бизнес-путями на Виргинские Острова

Объединение двух юридических контор, в результате которого возникла фирма Mossack Fonseca, происходило в непростое для Панамы время. Руководимую военным диктатором Мануэлем Норьегой страну экономически и политически лихорадило, а сама фигура генерала привлекала негативное внимание на фоне все новых данных о том, что он причастен к отмыванию денег и наркобизнесу.

Островное государство Ниуэ дало Mossack Fonseca эксклюзивное право регистрации офшорных компаний. Фото: @sandwichgirl из Flickr.

В такой обстановке в 1987 году Mossack Fonseca сделала свой первый серьезный рывок за пределы национальных границ: было открыто отделение на Британских Виргинских Островах (БВО), где за несколько лет до этого приняли закон, упрощающий открытие офшорных компаний, которые могли не раскрывать имена своих владельцев и директоров.

«Mossack Fonseca первой пришла из Панамы на БВО, и за ней потянулись и другие», — рассказала в мае 2014 года одному из островных новостных СМИ Розмари Флакс, многолетний управляющий директор местного филиала фирмы.

Сегодня на БВО приходится около 40 процентов всех офшорных компаний мира. Из тех компаний, что фигурируют в документах Mossack Fonseca, каждая вторая — или более 113 тысяч — была учреждена в этой юрисдикции в Карибском море.

Райский уголок в Тихом океане

В 1994 году Mossack Fonseca предприняла еще один стратегически важный для себя шаг.

Фирма помогла крошечному островному государству Ниуэ в южной части Тихого океана (коралловый риф, где обитают менее двух тысяч человек) создать законодательство для регистрации офшорных компаний. Как позднее рассказал агентству France-Presse Юрген Моссак, выбор пал на Ниуэ, так как фирма хотела иметь свою «базу» в этом часовом поясе Азиатско-Тихоокеанского региона и гарантировать себе отсутствие конкурентов. «Мы подумали, что если мы возьмем очень небольшую юрисдикцию и сможем все делать «с чистого листа», то будем способны предложить привлекательные условия и стабильную цену».

Mossack Fonseca заключила с правительством Ниуэ договор на 20 лет на эксклюзивное право регистрировать офшорные компании на острове. Что немаловажно, на Ниуэ фирма предлагала вести оформление в том числе на русском и китайском языках, что было весьма привлекательным для клиентов из этих стран.

К 2001 году объем операций Mossack Fonseca в Ниуэ достиг такого уровня, что фирма обеспечивала правительству 1,6 миллиона долларов при годовом бюджете государства в два миллиона долларов.

Но слишком «доверительные» отношения с властями острова стали привлекать повышенное внимание.

В том же 2001 году Госдепартамент США подверг критике «сомнительное соглашение о долевом разделе» между Ниуэ и Mossack Fonseca и предупредил, что офшорная отрасль острова «имела отношение к легализации преступных доходов из России и Южной Америки».

Более того, организация The Financial Action Taskforce (межправительственная структура, созданная ведущими странами для борьбы с отмыванием денег) внесла Ниуэ в черный список юрисдикций, которые не принимали мер против этой незаконной практики. Островному государству грозили экономические санкции.

Хотя Моссак и отрицает, что Ниуэ было звеном цепочки по отмыванию денег, в 2001 году банки Chase Manhattan и Bank of New York ввели запрет на долларовые переводы на остров. В итоге в 2003 году власти Ниуэ отказались подтвердить статус четырех из зарегистрированных Mossack Fonseca компаний, давая понять, что аннулируют предоставленные ранее фирме эксклюзивные права.

Передислокация

«Потеря» Ниуэ не обескуражила Mossack Fonseca. Ее бизнес переехал — фирма просто попросила клиентов, у которых были открыты компании в Ниуэ, перерегистрировать их в соседней островной юрисдикции Самоа.

Такая смена диспозиции — часто используемый прием из бизнес-практики фирмы, который четко прослеживается по документам. Когда где-то закручивались «юридические гайки» и фирме становилось сложно удовлетворять запросы клиентов, она быстро перестраивалась, находя для работы новые места.

После того как в 2005 году на БВО жестко взялись за держателей акций на предъявителя, Mossack Fonseca перевела соответствующий бизнес-отдел в Панаму.

Компании, имеющие такие акции, не раскрывают имя владельца. Если они у вас в руках, значит, их собственник — вы. Эти ценные бумаги давно считаются инструментом для отмывания денег и других незаконных схем, и в мире их постепенно запрещают. Впрочем, в ряде юрисдикций их хождение еще разрешено, но уже с гораздо большими ограничениями.

Об умении Mossack Fonseca быстро перестраиваться и перемещать бизнес красноречиво говорит всплеск числа регистраций в еще одном островном государстве в Карибском море — Ангилье. Здесь с 2010 по 2011 год количество вновь образуемых компаний выросло вдвое. Теперь этот остров среди четырех важнейших для фирмы юрисдикций с точки зрения открытия компаний.

Однако Mossack Fonseca расширяла не только географию, но и перечень услуг, ориентируясь на дополнительные потребности клиентов, такие как регистрация частных самолетов и яхт.

К 2006 году, согласно документам, попавшим к журналистам, фирма стала заниматься и управлением финансами некоторых своих клиентов, или, как она сама это называла, «доверительным портфельным управлением».

Также из документов следует, что собственное подразделение фирмы по управлению активами, действующее как Mossfon Asset Management S.A., или MAMSA, с середины 2007-го по середину 2015 года провела операций с клиентскими деньгами не менее чем на 1,2 миллиарда долларов.

MAMSA работала с несколькими банками, из которых как минимум два привлекли внимание следователей в связи с возможной легализацией преступных доходов. Речь идет о Banca Privada d’Andorra, обвиненном в докладе Министерства финансов США в 2015 году в отмывании денег в интересах криминальных группировок, и о швейцарском отделении Deutsche Bank. Головной офис Deutsche Bank активно проверяли правоохранители Великобритании и США из-за подозрений, что он легализовал сомнительные доходы своих российских клиентов. 19 февраля 2016 года американский минфин отозвал претензии к Banca Privada d’Andorra, заявив, что «деятельность банка на сегодня более не представляет угрозы для финансовой системы США».

The former non-executive chairmen of the bank, brothers Ramon and Higini Cierco, whose family is the majority shareholder, said that they believed the Treasury action could not withstand a court challenge and that the allegations were based on cases that the Andorran regulator has “been aware of for years.”

Financial institutons across the world offered Mossack Fonsecas services to customers. Photo: @davebass5 on Flickr.

Секретность стоит денег

Документы из Mossack Fonseca говорят также о том, что помимо Deutsche Bank фирма сотрудничает с рядом других международных банков первой величины: HSBC, Société Générale, Credit Suisse, UBS и Commerzbank. В определенных ситуациях она помогает их клиентам обзаводиться бизнесами с замысловатой корпоративной структурой, из-за чего налоговикам и следователям сложно отслеживать перемещения денег. При этом в фирме называют обвинения в том, что она предлагает компании, где можно скрыть личность владельцев, «абсолютно беспочвенными и лживыми».

Банки Société Générale и Credit Suisse утверждают, что уделяют особое внимание налоговой дисциплине клиентов и бдительно отслеживают признаки мошенничества и отмывания денег.

В Credit Suisse добавляют, что с 2013 года ввели специальную практику, обязывающую частных клиентов доказывать, что они примерные налогоплательщики, в качестве условия сохранения отношений с банком.

«Такие подозрения уходят корнями в прошлое и порой относятся ко времени двадцатилетней давности, еще до глубоких и широко известных преобразований, которые были реализованы за последние несколько лет», — заявил в свою очередь официальный представитель нью-йоркского отделения HSBC Роб Шерман.

В UBS заверили, что знают имена владельцев всех компаний, с которыми их просят работать, и имеют строгие механизмы противодействия отмыванию денег. Представители Deutsche Bank отметили, что 24 ноября 2015 года заключили мировое соглашение с Министерством юстиции США. Банк согласился заплатить 31 миллион долларов в обмен на отказ от судебного преследования при разбирательстве против швейцарских банков, которые США подозревают в помощи неплательщикам налогов.

Commerzbank отказался предоставить комментарий.

Истинные имена владельцев банковских счетов, «привязанных» к безликим офшорным компаниям, открытым фирмой Mossack Fonseca, могут скрываться за фигурами «уполномоченных директоров» — номинальных руководителей, которых тоже предоставляет Mossack Fonseca и которые ограждают реальных собственников от соприкосновения с «внешним миром».

В зависимости от того, на сколько готов раскошелиться клиент, можно задействовать не одну офшорную юрисдикцию, а сразу несколько «анонимных» компаний, что может свести на нет попытки властей добраться до фактических владельцев.

В Панаме Mossack Fonseca предлагает клиентам такой продукт, как частные фонды, которые в этой стране не облагаются налогами и подчиняются законам, не требующим раскрытия имен учредителей или бенефициаров.

Также Mossack Fonseca оказывала такие «услуги», как изменение или датирование задним числом документов, когда клиенту грозили неприятности. А как вариант сокрытия активов могла посоветовать зарегистрировать фонд в Панаме, где поначалу разрешено было указывать в качестве бенефициаров, к примеру, такие респектабельные организации, как Всемирный фонд дикой природы, ну а потом без проблем бенефициаров поменять.

В Mossack Fonseca уверяют, что датировка задним числом — якобы обычная практика в этой сфере и позволяет отразить дату фактического принятия решения, а не документального оформления этого решения. И цель, конечно, не в том, чтобы «завуалировать или скрыть противозаконные деяния».

Был случай, когда фирма помогла финконсультанту из Нью-Йорка припрятать от Налоговой службы США один миллион долларов. Для этого она предоставила «уполномоченное физическое лицо» — подставную персону, которая работала на фирму и играла роль владельца инвестиционного счета в отделении банка HSBC в Гернси — крошечной островной юрисдикции в проливе Ла-Манш.

При этом в письменном ответе журналистам ICIJ Mossack Fonseca утверждает: «Мы не предлагаем услуги бенефициаров для обмана банков».

Их разыскивает полиция

Несмотря на то что компания Mossack Fonseca декларирует, что «проводит тщательнейшие проверки законности деятельности каждого из своих клиентов», и утверждает, что никогда не стала бы сотрудничать с политиками-взяточниками, преступниками или прочими сомнительными личностями, внутренняя документация компании свидетельствует об обратном.

Так, в результате проведенного журналистами ICIJ анализа удалось выяснить, что компания Mossack Fonseca сотрудничала как минимум с 33 юридическими и физическими лицами, попавшими в черные списки властей США за связи с террористами и наркоторговцами, а также за содействие дискредитировавшим себя режимам, в том числе Северной Корее и Ирану.

Представители Mossack Fonseca заявляют, что компания «не поддерживает и не поощряет незаконную деятельность» и «никогда сознательно не позволяла пользоваться услугами своих компаний» клиентам, сотрудничающим с властями стран, против которых введены санкции. По их словам, в большинстве случаев проверку должны осуществлять банки, юридические фирмы и другие посредники, через которых панамская компания работает с владельцами фирм-однодневок.

По данным документов, Mossack Fonseca периодически делала выбор в пользу продолжения работы с выгодными для себя клиентами, даже в случае если у властей к этим клиентам возникали претензии.

В других случаях гибкость внутренних процедур Mossack Fonseca давала лицам из черных списков и другим сомнительным клиентам возможность «проскочить», и даже сама фирма не знала, с кем она имеет дело.

В истории с участием Рафаэля Каро Кинтеро, одного из бывших боссов мексиканского «Картеля Гвадалахары», действия компании объяснялись, видимо, гораздо проще: ими руководил страх.

Власти арестовали Каро Кинтеро в Коста-Рике в 1985 году за пытки и убийство агента Управления по борьбе с наркотиками США Энрике Кики Камарены. Он был экстрадирован в Мексику и в 1989 году приговорен к 40 годам тюрьмы. Мексиканские власти конфисковали его имущество, в том числе собственность, принадлежащую созданной Mossack Fonseca офшорной компании, и передали ее властям Коста-Рики, которые, в свою очередь, предоставили ее в пользование Национальному олимпийскому комитету этой страны.

По данным полученных документов, в марте 2005 года чиновники коста-риканского Олимпийского комитета обратились в Mossack Fonseca с просьбой помочь им получить необремененные права на эту собственность.

Юрген Моссак отказал им. Он сказал, что решение должно быть принято акционерами офшорной компании, личности которых оставались неизвестными.

Тем не менее юрист Mossack Fonseca сообщил во внутренней электронной переписке, что, «судя по всему, настоящим владельцем собственности и, соответственно, компании является наркобарон Рафаэль Каро Кинтеро».

Моссак, один из трех номинальных директоров юридической фирмы, совсем не желал ссориться с Каро Кинтеро.

«По сравнению с Кинтеро даже Пабло Эскобар — безобидный младенец», — писал он, и в итоге Mossack Fonseca отказалась от представления интересов его офшорной компании. «Я не хочу оказаться в числе тех, кого Кинтеро навестит после выхода из тюрьмы».

В 2013 году Каро Кинтеро был выпущен из тюрьмы на основании допущенных в ходе следствия процедурных нарушений и немедленно исчез. Он остается на свободе и вновь числится в списке самых разыскиваемых Интерполом лиц.

Оборонительная стратегия

Несмотря на сомнительную репутацию некоторых своих клиентов, Mossack Fonseca довольно успешно удается оставаться в тени. В 2012 году журнал Economist в статье об офшорных посредниках назвал ее «неболтливая Mossack Fonseca».

В июле того же 2012 года, согласно документам, фирма воспользовалась услугами компании Mercatrade S.A., занимающейся «управлением репутационными рисками в интернете».

По условиям договора Mercatrade S.A. должна «очистить» имидж фирмы Mossack Fonseca, удалив из Сети отрицательные записи, содержащие 12 ключевых слов на английском и испанском: lavado de dinero (отмывание денег), lavado de activos (отмывание активов), evasión fiscal (уклонение от уплаты налогов), fraude fiscal (налоговые махинации), delito (преступление), trafico de armas (незаконная торговля оружием), money laundering (отмывание денег), tax evasion (уклонение от уплаты налогов), tax fraud (налоговые махинации), dirty money («грязные» деньги), scandal, escándalo (скандал).

С тех пор Mossack Fonseca также пользуется услугами одного из самых влиятельных в мире агентств по связям с общественностью — Burson-Marsteller, которое специализируется на представлении клиентов с неоднозначной репутацией, в том числе диктаторов из Аргентины, Индонезии и Румынии. Это PR-агентство отстаивало имидж химической компании Union Carbide после взрыва на заводе в индийском Бхопале.

Несмотря на все усилия по поддержанию имиджа, деятельность компании Mossack Fonseca становится объектом пристального внимания властей.

В 2012 и 2013 годах регулирующие органы БВО несколько раз оштрафовали фирму за нарушения законодательства в сфере борьбы с отмыванием денег, в том числе обязали ее заплатить 37 500 долларов за недостаточную проверку «крайне рискованного» клиента — Алаа Мубарака, сына бывшего египетского диктатора.

В феврале 2015 года немецкие власти провели серию оперативных мероприятий в офисе банка Commerzbank и в частных домах во Франкфурте. В тот момент газета Süddeutsche Zeitung сообщила, что немецкие власти рассматривали возможность подачи исков против сотрудников Mossack Fonseca за предполагаемое содействие люксембургским отделениям Commerzbank в уклонении от уплаты налогов.

В начале 2016 года в Бразилии фирма Mossack Fonseca стала одним из фигурантов по делу о взяточничестве и отмывании денег, которое получило название «Операция «Автомойка» и стремительно превращается в один из крупнейших коррупционных скандалов в истории Латинской Америки.

Прокуратура подозревает, что бразильские компании сговорились об участии в тендерах на заключение контрактов с государственным нефтяным конгломератом Petrobras, завышая цены и используя полученные доходы для подкупа политиков и руководителей нефтяной компании, а также для собственного обогащения.

По информации бразильской прокуратуры, местный филиал Mossack Fonseca помогал некоторым обвиняемым по этому делу, создавая подставные компании для ведения незаконной деятельности. На пресс-конференции в январе 2016 года они назвали Mossack Fonseca «крупным специалистом по отмыванию денег» и сообщили о предъявлении обвинений пяти сотрудникам бразильского офиса компании — от отмывания денег до уничтожения и сокрытия документов.

Представители компании отрицают все обвинения по этому делу. Они заявили, что филиал компании Mossack Fonseca в Бразилии — это франшиза, а панамская юридическая фирма, которая ведет деятельность исключительно в Панаме, «оказалась ошибочно впутана в дела, за которые она не несет никакой ответственности».

Такие же аргументы они использовали и в американском Лас-Вегасе.

Недавно завершенное в этом городе судебное разбирательство было инициировано американской компанией NML Capital, которая находится под контролем инвестора-миллиардера Пола Сингера — руководителя хедж-фонда, наиболее известного в качестве щедрого спонсора Республиканской партии США.

Фирма Mossack Fonseca не выступала в качестве ответчика, но была обязана представить суду информацию о компаниях в штате Невада, которые, по утверждению хеджевого фонда, были учреждены бизнесменом Ласаро Баэсом, тесно связанным с бывшими президентами Аргентины Нестором Киршнером и Кристиной Фернандес через фирму Mossack Fonseca.

Сотрудники Mossack Fonseca изо всех сил пытались очистить офис в Лас-Вегасе от документов, указывающих на связь со штаб-квартирой фирмы в Панаме. Фото: @nainokin из Flickr

Из внутренней электронной переписки, оказавшейся в распоряжении журналистов ICIJ, следует, что сотрудники Mossack Fonseca в Панаме пытались срочно скрыть или уничтожить доказательства ее связи с компанией MF Nevada, опасаясь, что следствие может потребовать обысков в невадском филиале.

Кроме того, их письма указывали на обеспокоенность в связи с тем, что директора филиала MF Nevada Патрисию Амунатеги могут принудить к даче показаний. В одном из писем представитель Mossack Fonseca говорила, что фирма-учредитель хочет, чтобы она «вела себя как подрядчик» — как будто она управляет независимой американской компанией, которая сотрудничает с Mossack Fonseca, но не принадлежит ей.

Однако руководители Mossack Fonseca беспокоились, что ей может не хватить для этого выдержки и навыков.

Начальник IT-отдела фирмы Mossack Fonseca написал, что его сотрудники считают, что Амунатеги «…не сможет пройти даже самую простую проверку, не выдав всех нас. Будьте осторожны!!!. . . Я очень волнуюсь, что миссис Патрисия будет все забывать и начнет нервничать. Я думаю, в такой ситуации сразу станет понятно, что мы что-то скрываем».

Американский судья Кэм Ференбах свел на нет все попытки фирмы-учредителя дистанцироваться от MF Nevada.

Он отметил, что трудовой договор руководительницы филиала был подписан владельцами компании Моссаком и Фонсекой, что она получала «все указания» от сотрудника Mossack Fonseca, который живет и работает в Панаме. «Даже на официальном сайте компании Mossack Fonseca & Co. услуги M.F. Corporate Services рекламируются как ее собственные», — написал судья.

В марте 2015 года судья постановил, что Mossack Fonseca и MF Nevada — части одного целого.

Соавторы: Ригоберто Карвахаль, Эмилия Диас-Страк, Сесиль Шиллис-Галлего, Мар Сабра, Маго Торрес и Соль Лаурия.