В середине февраля 2019 года, измученный пытками и лишенный сна, терзаемый одиночеством, которого еще не испытывал, Шарофиддин Гадоев томился в промозглом подвале ведомственного здания в Душанбе, столице его родного Таджикистана. Всего две недели назад он ощущал себя в безопасности — достаточно далеко от репрессий таджикских властей: он жил в Нидерландах, бывал в Москве.
Но Гадоев ошибался. Он попал в западню российских спецслужб, и те тотчас передали его в лапы режима, критикой которого он был известен.
Гадоев говорит, что его предал московский юрист Николай Николаев, которого он считал другом и союзником таджикской оппозиции. В новом расследовании OCCRP рассказывает о «заслугах» Николаева и о лидерах оппозиции Таджикистана, для которых тесные контакты с ним оборачивались похищением и убийством.
Впрочем, эта статья — история самого Гадоева. Рассказать её может только он, ведь он первый из похищенных и силой доставленных на родину таджикских диссидентов, кто смог вырваться оттуда живым. Только Гадоев может от первого лица во всеуслышание рассказать о насильственной «репатриации» в Таджикистан и о том, что уготовано критикам режима потом. (Отдельные подробности истории Гадоева невозможно перепроверить, но общие факты, касающиеся исчезновения оппозиционера в Москве и его появления в Таджикистане, подтверждены.)
В свое время Гадоев управлял транспортной компанией в Душанбе и был вполне успешным бизнесменом. Несмотря на жизненный комфорт, он не смог смириться с гнетущим авторитаризмом в своей стране и примкнул к оппозиционному лагерю. Вероятно, именно из-за этого в 2012 году таджикские спецслужбы отобрали у него бизнес и выжили из страны, предъявив ложные, как говорит оппозиционер, обвинения в подлоге и контрабанде.
После долгих и тяжелых испытаний Гадоев сумел получить убежище в Нидерландах. Лишь спустя несколько лет жизни в безопасности он начал говорить смелее, в том числе — о политике. «Я стал осознавать жизнь по-другому, — признался он. — Лучше жить без страха. Страх… приводит ко многим ошибкам».
Гадоев сосредоточился на идее использовать потенциал двух миллионов таджиков, которые работают в России. Уже в 2020 году в Таджикистане пройдут президентские выборы, и, если мобилизовать эту часть граждан, то, полагал Гадоев, это будет лучшим способом избавиться от диктатуры Эмомали Рахмона.
В ноябре прошлого года оппозиционер принял приглашение встретиться в Москве с высокопоставленными чиновниками, чтобы обсудить свои планы. Приезд в Москву был рискованным решением, если вспомнить, как пугающе часто в России исчезали таджикские диссиденты.
Впрочем, первое посещение российской столицы прошло благополучно. Организованные для него встречи вдохновили Гадоева, и он снова отправился в Москву в феврале.
На этот раз в аэропорту его встретили представители российских спецслужб и отвезли в пятизвездочный отель Crowne Plaza в центре Москвы. Тем же вечером он познакомился с «Максимом» – ответственным за «технические вопросы» и организацию встреч. Гадоев говорит, что Максим – ассистент Николая Патрушева, бывшего директора ФСБ и нынешнего главы Совета Безопасности.
Позднее Гадоев отправил сообщение своей семье, чтобы подтвердить, что с ним все в порядке.
На следующий день, 14 февраля, оппозиционер встретился с Николаем Николаевым, который организовывал его приезд и который, как сейчас говорит Гадоев, предал его. Николаев был последним, кто видел его перед похищением.
Гадоев подтверждает, что виделся с Николаевым около шести вечера. Сразу после этого, Гадоев, по его словам, покинул отель и сел в черный BMW рядом с «Максимом». Ему сказали, что он встретится с сотрудниками администрации Путина, которые заберут его в условленном месте. Спустя 20 минут BMW остановился у микроавтобуса с затемненными стеклами, рядом стояли восемь одинаково одетых людей. Гадоев забеспокоился.
«Максим» убедил Гадоева пересесть в микроавтобус, но, когда он сделал это, на него сразу надели наручники. «Мы из Министерства внутренних дел», — сказал, если верить Гадоеву, один из сидящих внутри.
Оппозиционер говорит, что ему залепили скотчем рот, вывернули карманы, а на голову плотно надели пластиковый пакет. По ощущениям Гадоева, микроавтобус ехал примерно час, после чего его пересадили в другой минивэн. На улице давно было темно, когда его привезли в аэропорт. Услышав гул самолетов, он понял, что его отправляют в Душанбе.
Микроавтобус простоял в ожидании несколько часов, и в какой-то момент Гадоев не выдержал и разорвал пакет на голове, за что получил множество ударов. За эти секунды он разглядел, что вокруг него были люди в масках — наверняка, как он думает, сотрудники ФСБ. Его голову снова замотали пакетом.
Наконец Гадоева доставили в самолет.
«Я слышал, что рядом дети и что люди говорят на таджикском», — вспоминает оппозиционер.
В последнем порыве надежды он вновь сорвал пакет с головы, увидел, что находится в бизнес-классе, и закричал о помощи: «Я Шарофиддин Гадоев, меня похитили!» Он призвал пассажиров сообщить об этом СМИ.
Когда двое «охранников» не смогли усмирить Гадоева, на помощь, по его словам, пришли несколько стюардов. «Один из этих сотрудников схватил меня за волосы и надавил голову в пол. А второй рукой полностью закрыл мне рот, чтобы я не кричал. Третий и четвертый в этот момент меня били», — вспоминает Гадоев. Затем его усадили в кресло, обмотали скотчем ноги и придавили голову к коленям. В таком положении он оставался следующие четыре часа.
Гадоев успел заметить, что находился в самолете таджикской авиакомпании Somon Air. В авиакомпании на запрос журналистов о комментарии не ответили.
Рано утром самолет с Гадоевым на борту приземлился в Душанбе.
Upon arrival, the authorities immediately transferred Gadoev to the basement of the interior ministry’s criminal investigation department.
Sleep-deprived and beaten, Gadoev was alone for the first time since his kidnapping in Moscow the previous night.
When Col. Bakhiyor Nazarov, deputy head of the department, walked into the dungeon, Gadoev knew not to expect a warm welcome.
What he got was three choices.
«Под пытками или под давлением ты расскажешь нам всё, что знаешь. Затем мы тебя убьем», — произнес Назаров. Это был первый вариант. Вторым была перспектива провести не меньше 25 лет, а возможно, и весь остаток жизни в тюрьме.
Впрочем, как объявил полковник, Гадоев также мог публично отречься от союзников по таджикской оппозиции, начать сотрудничать с властями и заявить на камеру всё, что ему скажут.
Особенно от него ждали осуждения соратников в оппозиции, а в первую очередь тех, Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ, сейчас запрещена в этой стране). Гадоев близко узнал этих людей, будучи вместе с ними в изгнании в Европе.
Силовики требовали от Гадоева заявить, что ПИВТ финансируется фондом Сороса и Ираном, а также «заклеймить» лидера партии Мухиддина Кабири как шиита.
«Также они хотели, чтобы я сказал, что ПИВТ и другие оппозиционеры рассчитывают дестабилизировать ситуацию в Таджикистане. И чтобы я все это произнес на пресс-конференции», — рассказал Гадоев.
Он признаётся, что пытался тянуть время, говоря своим «тюремщикам», что измучен недостатком сна и побоями и не в состоянии принять серьезное решение. «Они стали бить меня кулаками; я пытался закрывать лицо. В основном били по голове, спине, по ребрам, в живот».
Число «работавших» с Гадоевым силовиков в подвале Уголовного управления росло. Так, среди них появился замминистра внутренних дел Абдурахмон Аламшозода. Гадоеву вновь напомнили о трех «вариантах» его дальнейшей судьбы.
«Аламшозода заявил, что пришел прямо со встречи с президентом, что «наверху» ждут моего решения», — рассказал оппозиционер. Замминистра добавил: «Если будешь сотрудничать с нами, президент лично тебя помилует. Если нет, мы сообщим об этом президенту и засадим тебя в тюрьму».
Гадоев понял, что выхода нет, и согласился.
«И потом началась вся эта комедия, все это «кино» обо мне», — говорит он.
Ему дали новый пиджак — его собственный был весь в крови и «не годился» для телеэкрана. На одном из видео, которое снимали на некой даче под Душанбе, его заставили восхвалять президента Рахмона, называть его «миротворцем, лидером нации». По словам Гадоева, три генерала, включая Аламшозоду, режиссировали съемку и инструктировали его, как стоять и что говорить.
На другом видео снято, как Гадоев, будто бы сразу по приезде в Душанбе, направляется в отделение полиции. Хотя сам он считал, что сюжет вряд ли кого убедит, он делал то, что ему велели, и на камеру говорил, что добровольно приехал сдаться таджикским властям.
В это же время за пределами Таджикистана зазвучала информация о том, что Гадоева насильно вывезли на родину. Силовики заставили его дать пресс-конференцию, теперь вместе с матерью. Гадоеву сказали, что лидер ПИВТ Кабири распространил собственное видео, на котором заявил о похищении Гадоева, и что надо записать «ответ».
В качестве хоть какой-то меры предосторожности за несколько дней до отъезда в Москву Гадоев записал видеообращение в своем доме в голландском Эйндховене. «Эту запись вы увидите, если они убьют или похитят меня. Или если я вдруг бесследно исчезну», — сказал оппозиционер на видео.
«Если я внезапно появлюсь на экранах государственного телевидения или на каком-либо канале в YouTube и буду заявлять, что в Таджикистан я вернулся по собственной воле, не верьте этому».
Видеообращение было размещено в YouTube 19 февраля, когда Гадоев уже был в руках спецслужб.
«Мою маму заставляли оскорблять Кабири и говорить, что он обманул и направил меня на неправильный путь. Все эти генералы, у них как-будто нет мамы. У них нет вот этих материнских чувств. Они заставляли ее, использовали ее материнские чувства для того, чтобы получить то, что они хотели услышать. Это самый нехороший их поступок, нечеловеческий», — сказал Гадоев.
Между «сеансами видеозаписи» Гадоева держали в однокомнатной квартире в Душанбе. И хотя физические истязания прекратились, когда он уступил прессингу спецслужб, силовики продолжали угрожать ему.
«Они допрашивали меня, показывали фото друзей, журналистов, правозащитников. Я должен был говорить, знаю ли я что-нибудь о них», — рассказал Гадоев.
28 февраля мучения Гадоева наконец закончились. По его словам, внешнеполитические ведомства Германии и Нидерландов потребовали его освободить, и президент Рахмон был вынужден согласиться.
«По запросу Нидерландов посольство Германии в Таджикистане оказало господину Гадоеву консульскую помощь», — сообщила представитель голландского консульства Виллемен Вельдман.
Власти России и Таджикистана не ответили на запрос журналистов о комментарии.
Гадоев, несмотря на тяжелые испытания, не намерен оставлять оппозиционную деятельность.
«Я убежден в том, что таджикский народ не должен жить под диктатурой. Режим Рахмона действительно угрожает жизни граждан Таджикистана. Я убежден в этом. И я пойду за своими убеждениями», — заявил Гадоев.
При участии Христо Грозева (Bellingcat) и Романа Доброхотова (The Insider). Версию The Insider читайте по ссылке.
