Миллионы от коррупционной сделки по госдолгу Анголы осели на личных счетах

Courtesy of Associação Mãos Livres Corruption Watch UK
Associação Mãos Livres/Corruption Watch UK

Репортаж Муджтабы Али

В минувший вторник ангольская правозащитная организация Associação Mãos Livres и британская некоммерческая организация Corruption Watch UK, основная цель деятельности которой — борьба с коррупцией, представили новый доклад, рассказывающий о том, как скандально известные бизнесмены, сомнительные офшорные фирмы и коррумпированные политики ради собственной наживы хищнически использовали договоренности 1996 года о реструктуризации долга Анголы перед Россией и за счет бюджетов этих стран пополнили свое личное состояние не одной сотней миллионов долларов. Из общего объема долговых выплат в 1,5 миллиарда долларов 338 миллионов осели в карманах людей, которые явно не перетрудились, решая эту долговую проблему, как, например, один российский олигарх с небезупречной репутацией, сумевший заработать на этой сделке более 138 миллионов долларов..

В докладе детально анализируются все аспекты сделки и приводятся оригиналы документов, чтобы наглядным образом продемонстрировать, как крупные политические фигуры в Анголе, включая президента страны Жозе Эдуарду душ Санташа, нажили миллионы в ущерб своему собственному государству.

Уже не одно десятилетие сделки по урегулированию суверенного долга стран раз за разом оказываются питательной средой для коррупции. Для заключения подобных сделок часто требуется одобрение на самом высоком уровне, и чтобы гарантировать их прохождение, заинтересованные лица нередко прибегают к подкупу.

Под бременем долга

К 1996 году долг Анголы перед Россией равнялся пяти миллиардам долларов, или двум третям ВВП этой бедной африканской страны. После многолетней гражданской войны существовала реальная вероятность того, что Ангола, будучи не в состоянии обслуживать этот долг, объявит по нему дефолт. В попытке облегчить тяжкое долговое бремя правительство Анголы решило обратиться к предпринимателям Александру Гайдамаку и Пьеру Фальконе, которые в прошлом помогали этой стране закупать оружие в обход санкций ООН, с просьбой провести необходимые консультации и переговоры.

Через месяц основные контуры соглашения с Россией были ими определены.

Согласно плану реструктуризации долга, Анголе предстояло выплатить России 1,5 миллиарда долларов (это на 70 процентов меньше всего объема задолженности) по ставке шесть процентов годовых. Также этой стране предоставлялась пятилетняя отсрочка, после которой она должна была выплатить согласованную сумму долга в течение 15 лет, произведя в общей сложности 31 платеж. Соответственно, Центральный банк Анголы передал российскому правительству 31 долговую расписку — документ, в котором фиксируется согласие участника финансовой сделки выплатить долг держателю расписки в установленный срок.

При этом Гайдамак с Фальконе использовали любую возможность, которую предоставляла им эта новая сделка, для собственного обогащения.

Миллионы из воздуха

Ключевую роль в разработанной ими схеме сыграло то обстоятельство, что долговые расписки можно продавать третьей стороне, и это означало, что при необходимости Анголе пришлось бы выплачивать деньги их новому владельцу. В конце октября 1996 года российское правительство выпустило специальный указ, разрешающий продажу ангольских долговых расписок. Через две недели после выхода указа Фальконе и Гайдамак учредили фиктивную офшорную компанию, назвав ее Abalone Investment. Зарегистрированная на острове Мэн, эта компания была создана исключительно для посредничества в сделке с ангольским долгом, сообщается в докладе Associação Mãos Livres и Corruption Watch UK.

Посредник, как в данном случае Abalone, должен был бы платить России за выпущенные незадолго до этого долговые расписки по номинальной или близкой к номинальной цене, а затем, после того как Ангола произведет платеж по долговому обязательству, получить адекватную маржу в виде набежавших процентов. Ангола, располагающая крупными запасами нефти, активно развивала эту индустрию и сигнализировала о готовности выплачивать свой значительно уменьшившийся долг.

С правительством России компания Abalone подписала соглашение о покупке у него долговых расписок в шесть этапов в период с 1997 по 2004 год. Однако, как явствует из доклада, в отличие от обычной практики посредничества Abalone «не рисковала абсолютно ничем», когда подключилась к этой сделке. Компания приобрела долговые расписки за половину номинальной цены, заплатив 750 миллионов долларов за бумаги, которые «стоили» 1,5 миллиарда долларов.

После этого Фальконе и Гайдамак делают неожиданный ход и продают долговые расписки ангольской государственной нефтяной компании Sonango, которая согласилась выплатить за них полную стоимость. Такое решение гарантировало фирме Abalone прибыль в размере 750 миллионов долларов. При этом необходимости в подобной сделке не было, так как Sonango имела возможность выкупить долговые обязательства напрямую у России и тем самым сэкономить для своей страны более чем три четверти миллиарда долларов.

Швейцарский банк Swiss Bank Corporation (SBC), позднее преобразованный в Union Bank Suisse (UBS), оказывал в ходе этой сделки услуги по доверительному управлению. Другими словами, этот банк гарантировал, что платеж уже получен к тому моменту, когда долговые расписки и подтверждающие свидетельства должны были передаваться покупателю. Несмотря на множество подозрительных денежных переводов, UBS не счел необходимым уведомлять соответствующие органы о выявленных в ходе долговой сделки несоответствиях, говорится в докладе.

Новые ангелы

На фоне этого владельцы Abalone изыскивали все новые способы извлечения максимальной для себя выгоды. После 1999 года компания даже не стала платить российскому правительству по значительно дисконтированным долговым распискам. Вместо этого они приобрели на международных рынках государственные долговые обязательства России и обменяли их российскому правительству по курсу один к одному, несмотря на то что российские облигации в то время торговались со значительной скидкой — по 10 центов за номинальный доллар. Покупая значительно обесценившиеся российские гособлигации и обменивая их на долговые расписки, компания Abalone по факту заплатила за каждую расписку сумму от 5 до 17 миллионов долларов, притом что их стандартная цена составляла 48 миллионов. Как указывают авторы доклада, неизвестно, из каких соображений Россия согласилась на обмен в соотношении один к одному, но ясно то, что это свидетельствует о личной заинтересованности в этом лиц из высших органов государственной власти России.

В 2000-2001 годах во Франции в отношении Фальконе и Гайдамака велось расследование в связи с их причастностью к сделке по продаже оружия в годы гражданской войны в Анголе. Власти Швейцарии, проводившие параллельное расследование, в конечном итоге приняли решение заморозить счет Фальконе в банке UBS и конфисковать у этого банка остававшиеся в нем 15 российских долговых расписок. Гайдамак, впрочем, обнаружил еще одну возможность увеличить состояние.

В октябре 1999 года российский Минфин официально поручил московскому «Сберинвестбанку» осуществлять функции доверительного управления в рамках договоренностей по реструктуризации долга Анголы. Гайдамак, чьи счета были заморожены, решил рискнуть и воспользоваться этой информацией для собственной выгоды. В расположенном на Кипре «Российском коммерческом банке» он открыл счет и назвал его «Сберинвест». По данным доклада, Гайдамак намеренно выбрал название, совпадающее с названием московского банка, чтобы обманным путем убедить ангольских чиновников в том, что свои деньги они переводят банку, уполномоченному российским Министерством финансов. Этот расчет сработал, и деньги из Африки стали поступать напрямую на счет Гайдамака.

С марта по август 2001 года правительство Анголы перечислило на счет Гайдамака 618 миллионов долларов. Часть этих средств Гайдамак переслал в Россию, а значительную долю оставил себе, заявив ангольским властям, что их долг погашен. Однако российское правительство все еще ожидало выплаты оставшейся суммы. Вся эта хитроумная схема вскрылась лишь в 2005 году, но странным образом реакцией на нее со стороны правительств России и Анголы стало новое соглашение с фирмой Abalone. По его условиям Abalone могла считаться свободной от каких-либо финансовых обязательств, если вернет Анголе 206 миллионов долларов.

Коррупционные «издержки»

Роль компании Abalone в сделке по реструктуризации долга Анголы была определена очень неясно, отмечается в докладе. Фактическое ее участие было минимальным, при этом она получила несоразмерную своим усилиям прибыль. С точки зрения экономики сделка в таком виде не имела никакого смысла ни для Анголы, ни для России. В итоге для погашения своего долга Ангола в лучшем случае заплатила без малого 1 миллиард 573 миллиона долларов, или на 73 миллиона долларов больше, чем было необходимо. Если же предположить, что реализовался худший сценарий и Гайдамак не вернул похищенные им 206 миллионов долларов, то это означает, что африканской стране пришлось выплатить почти 1 миллиард 780 миллионов долларов по долгу, составлявшему полтора миллиарда.

По оценкам доклада, если бы Ангола выплачивала долг по той же ставке, что и Abalone, это позволило бы ей сэкономить от 823 миллионов до миллиарда долларов.

Анголы Жозе Эдуарду душ Сантуш получил от компании Abalone 36 миллионов долларов, а бывший ангольский посол, используя цепочку замысловатых финансовых операций с участием банков и фирм-однодневок в Люксембурге и Панаме, заработал 17,5 миллиона — об этом свидетельствуют данные, полученные следователями французского Управления по борьбе с финансовыми преступлениями. Также финансовый след тянется к бывшему гендиректору нефтяной компании Sonangol Жоакиму Давиду, которому участие в фарсе под названием «урегулирование государственного долга» принесло 13 миллионов долларов.

Вот таким образом горстке людей достались колоссальные деньги. Для банка UBS и других финансовых институтов сделка оказалась весьма прибыльным бизнесом, и они не стали задавать лишних вопросов. В итоге бесконечная череда системных сбоев со стороны регулирующих органов, банкиров и политиков позволила этой гигантской воровской афере совершиться без каких-либо возражений, а нередко и при участии тех, кто по долгу службы призван был этой аферы не допустить.