Каждую пару дней в феврале и марте майор эквадорской полиции Алехандро Салдумбиде из отделения на окраине городка Сан-Лоренсо получал сообщения в WhatsApp с неизвестных колумбийских номеров.
Личности авторов сообщений установить невозможно, но первый из контактов представился Андресом Синистеррой. Предполагается, что он — член «Фронта Оливера Синистерры». Эта вооруженная группировка, состоящая из бывших членов ФАРК, торгует наркотиками и периодически нападает на правительственные войска на лесистых берегах Матахе, по руслу которой проходит граница Колумбии и Эквадора.
С 16 марта Салдумбиде начал переписку с человеком, назвавшимся Гуачо — это псевдоним главы «Фронта Оливера Синистерры» по имени Вальтер Патрисио Арисала Вернаса.
Майор полиции Салдумбиде ранее работал в отделах по борьбе с вымогательством и похищениями. Он сообщил своему руководству об этой переписке, приложив полные записи диалогов. Журналистам удалось получить их, чтобы из первых рук узнать о попытках Салдумбиде вести переговоры с «Фронтом Оливера Синистерры» об освобождении двух журналистов и водителя, похищенных повстанцами 26 марта и убитых несколько недель спустя.
Незадолго до похищения журналист Хавьер Ортега из El Comercio узнал об этом канале связи между эквадорскими властями и боевиками. (См.: Статья, которую Хавьер Ортега так и не написал)
Ниже представлены выдержки из диалогов Салдумбиде с повстанцами, которые открыто угрожали расправой эквадорским военнослужащим и гражданским лицам. Там же есть первое заявление Гуачо о том, что его группировка захватила трех заложников.
…13 января этого года я получил несколько сообщений в WhatsApp с колумбийского номера. Об этих сообщениях я во всех подробностях доложил полковнику Нельсону Ортеге Курипайо через капитана Мигеля Кордову. [Капитан Кордова] немедленно составил рапорт, приложил к нему подтверждающие документы и подал их вышестоящему руководству.
Уважаемый господин полковник, настоящим уведомляю вас, что сегодня я обнаружил на экране своего телефона два пропущенных звонка с двух разных номеров… Я перезвонил [по вышеуказанному номеру]. Привожу список основных тем, которые мы обсуждали с собеседником.
Он потребовал оставить в покое его людей и увести эквадорские вооруженные силы от границы. Я сообщил ему, что мое командование обсудит это на грядущей встрече.
Я сказал ему, что наше основное требование — чтобы он не причинял вреда населению Эквадора. Он ответил, что поговорит со своими людьми, чтобы они вывели свои войска ко вторнику.
Я спросил его, кто дал ему мой номер и знает ли он меня лично. Он ответил, что у него везде есть свои люди и что он может раздобыть подобную информацию. Он заявил, [что знает] что я полковник полиции в Сан-Лоренсо.
…Сегодня я получил несколько сообщений в WhatsApp… от субъекта, который назвался Андресом Синистеррой. Среди прочего он сообщил о следующем.
Он заявил, что его начальник недоволен и зол, поскольку не добился личной встречи и переговоров о мирном соглашении… и многочисленные условия и требования, выдвинутые их вооруженной группировкой под предводительством Гуачо, не были удовлетворены. Я ответил, что мы все еще ждем, когда будет назначена встреча.
…Сегодня я получил несколько сообщений в WhatsApp… от личности, которая называет себя Андрес Синистерра.
Он спросил, назначена ли встреча для обсуждения мирного соглашения. Я ответил, что правительственные органы должны подвести итоги и, возможно, выбрать представителей для проведения встречи. Собеседник ответил, что в числе требований вооруженной группировки было освобождение нескольких бойцов, арестованных эквадорской полицией. Я ответил, что все это будет обсуждаться на встрече, а ему посоветовал тем временем попросить Гуачо не совершать никаких противоправных действий и не наносить материальный или физический ущерб эквадорским гражданам.
…Сегодня я получил несколько сообщений в WhatsApp… от личности, которая называет себя Андресом Синистеррой…
Он требует ответа на множество требований, выдвинутых его вооруженной группировкой. Я ответил, что завтра должен встретиться с начальством и получить соответствующие распоряжения.
…Сегодня я получил несколько сообщений в WhatsApp… с колумбийского номера, которым пользовалось установленное лицо (предположительно, Гуачо)».
Гуачо: «Здоро́во. Вчера твои солдаты ворвались в мой дом и плохо обошлись с моей семьей. Это не шутки, дружище. Последствия ждут всю твою страну — ее народ, гражданских, военных, полицию… Я говорил тебе оставить в покое [мою] семью».
Салдумбиде: «Добрый день. Послушай, Гуачо, у нас было соглашение, мы договаривались, что ты не будешь трогать эквадорских граждан».
Гуачо: «Ладно, но делай, что я говорю, иначе завтра я заложу [бомбу] в долбаном Кито [столица Эквадора]. Всё просто: если и дальше будешь якшаться с Колумбией и обращаться с моей семьей так, как вчера в два часа ночи, то поплатишься».
Салдумбиде: «Мы пытаемся всё решить, Гуачо. Но сегодня утром ты заложил очередную бомбу. Ты должен понять, что все это препятствует мирному соглашению, которое мы пытаемся заключить».
Гуачо: «Завтра уже будет [слишком] поздно… Скажи, что вы отправите представителя ко въезду в [деревню] Пуэрто-Рико в Матахе, иначе мы начнем новую военную операцию. Не пытайся меня одурачить. Приезжай сюда завтра и прихвати кого-нибудь из своих людей для гарантии. Тогда и поговорим. Что скажешь?»
Салдумбиде: «Буду честен с тобой, Гуачо. Представителя для встречи с тобой уже назначили».
Гуачо: «Значит, за дело! Я готов его выслушать. А завтра будет поздно. Уже сегодня я могу взорвать грузовик с солдатами. Попроси меня не отдавать этот приказ и давай поговорим».
Салдумбиде: «Я звонил тебе, чтобы сообщить, как обстоят дела».
Гуачо: «…или я могу раздобыть номер президента. Говори, иначе я побеседую с самим президентом. [В конце концов] он из “Альфаро жив”!»
(Ходят слухи, что президент Ленин Морено принадлежал к этой левой группировке, действовавшей в Эквадоре в 80-е годы.)
Салдумбиде: «Лучше позвони мне, Гуачо, прошу тебя. И я расскажу тебе, что к чему. Или скажи, на какой номер тебе перезвонить».
Гуачо: «Просто обдумай мое требование. Я не отступлюсь, даже если придется погибнуть за свою Родину, приятель».
Салдумбиде: «Как я уже сказал, Гуачо, представитель был готов встретиться с тобой. Но после произошедшего он передумал. Мы с утра ищем того, кто нам поможет».
(Тут Салдумбиде имеет в виду подрыв «Фронтом Оливера Синистерры» автомобиля на КПП в приграничном эквадорском городке.)
Гуачо: «Значит, отправляй его сюда! Нечего тянуть. Если мы откажемся от переговоров, ты все свалишь на меня. Но позволь напомнить, что они ворвались в дом моей матери и плохо обошлись с моей семьей. Ущерб нужно возместить, приятель. Потом поговорим».
Салдумбиде: «У нас достаточно времени, чтобы поговорить, все обсудить и достичь логичного соглашения. Ты же умный малый, Гуачо, я знаю, что ты меня понимаешь».
Гуачо: «Ты меня не убедил. Присылай завтра своего представителя, или я отключу этот номер, и кому-то не поздоровится. Погибнут гражданские. Тебе это не нужно».
…
Салдумбиде: «Поэтому у меня к тебе особенная просьба: дай нам эти выходные, и мы назначим представителя. Прояви терпение, Гуачо, прошу. Нашим порядкам можно доверять».
Гуачо: «Ты знаешь, что я не шучу и не занимаюсь шантажом, приятель. Пришли представителя ради своей страны — или увидишь, что мы либо ведем переговоры, либо сражаемся».
Салдумбиде: «Повторяю, у меня к тебе просьба: дай нам эти выходные, и мы назначим представителя».
Гуачо: «Ты держишь моих людей под арестом и хочешь, чтобы я проявил терпение? И что мне, по-твоему, делать, ублюдок?»
Салдумбиде: «Мы работаем над вопросом. За выходные мы точно разберемся. Поэтому я прошу тебя дать нам время. Мы открыты для диалога. И я повторяю: мы уже назначили представителя, но из-за взрыва сегодня утром он не чувствует себя в безопасности и отказывается ехать».
Гуачо: «Уведи своих дерьмовых солдат отсюда и поговори со мной! Я требую ответа немедленно!»
Салдумбиде: «Это же армия, она не подчиняется нам напрямую. Поэтому мы должны связаться со всеми министерствами, чтобы ответить на твои требования».
Гуачо: «Я обращаюсь не к полиции, а ко всем вашим армейским и полицейским подразделениям. Приятель, это знак, что мир в стране вам не нужен. Мои приказы останутся в силе. Мы будем атаковать всё, что видим».
Салдумбиде: «Послушай, Гуачо, мы не сможем добиться переговоров, если ты по-прежнему совершаешь набеги на Эквадор. Поэтому я и прошу тебя дать нам ближайшие выходные — тогда мы сможем достичь согласия. Помоги нам, а мы поможем тебе, выбрав представителя [для переговоров с тобой]».
Гуачо: «За всё, что украли у моей семьи, я начну атаку — и это как минимум. За всё, что эти сукины дети украли у меня. Понимай как хочешь. У меня кончается терпение. Что до гражданских на границе, то я их всех перебью. У меня не осталось терпения, чтобы дать вам выходные».
Салдумбиде: «Пожалуйста, потерпи, Гуачо. Нам необходимы эти выходные. О большем мы не просим».
Салдумбиде: «Вы продолжаете свои угрозы и атаки. Как вы собираетесь вести переговоры?»
Андрес Синистерра: «Ну да. Подумаешь. Приятель, по всему миру идут войны. И они куда серьезнее. А это просто перестрелки».
Салдумбиде: «Я повторю, Андрес: мы хотим мира. Мы никогда не принимали участия в войне и не желаем этого».
Андрес Синистерра: «Ага, мы тоже. Поэтому мы ждем. Ждем и ждем».
…
Салдумбиде: «Я просил Гуачо подождать до понедельника, чтобы к завтрашнему дню мы выбрали представителя. Но вы продолжаете атаки — так мы не сможем достичь соглашения».
Андрес Синистерра: «Тогда отправьте к нам кого-нибудь, кто лично нам пообещает, что мы заключим соглашение».
Салдумбиде: «Как мы можем с вами встретиться, если вы угрожаете нам похищениями и так далее?»
Андрес Синистерра: «Все это сразу прекратится — вот как. Приятель, просто отправь к нам завтра кого-нибудь».
Салдумбиде: «Нам нужны гарантии, что вы не станете покушаться на жизни людей [которых мы отправим]. Куда нужно прислать представителя?»
Андрес Синистерра: «Ну да».
Салдумбиде: «И во сколько?»
Андрес Синистерра: «Без проблем. Давай устроим встречу завтра, приятель, и атаки сразу прекратятся, увидишь».
…
Андрес Синистерра: «Договоримся так: [представитель] приезжает и говорит: мы согласны на то-то и то-то, и так мы положим конец конфликтам».
Салдумбиде: «Андрес, давай кое-что сделаем».
Андрес Синистерра: «Раз у нас соглашение… Давай, выкладывай».
Салдумбиде: «У меня к тебе особая просьба».
Андрес Синистерра: «Так».
Салдумбиде: «Позвони или напиши мне завтра в 9 утра, и мы покончим с этим раз и навсегда. Прошу, поверь мне. Это последнее, о чем я тебя прошу».
Андрес Синистерра: «Просто отправь к нему [представителя], и сам все увидишь».
Салдумбиде: «Именно ты и должен написать мне завтра в 9 утра и сообщить, где представитель встретится [c тобой] и когда».
Андрес Синистерра: «Его приезд будет знаком мира».
Салдумбиде: «Значит, нужно это сделать, Андрес».
Андрес Синистерра: «Я могу поехать к начальнику [к Гуачо] и [обсудить предложение]».
Из рапорта Салдумбиде руководству от 18 марта
Принимая во внимание все вышесказанное, а также в силу недавних печальных событий в кантоне Сан-Лоренцо я прошу вас, полковник, изучить и проанализировать данные и утвердить создание объединенного чрезвычайного комитета из представителей полиции, армии и гражданских властей. У каждого из членов указанного комитета должна быть определенная роль и обязанности, чтобы избежать централизации принятия решений в одной из служб — в частности, в национальной полиции.
Гуачо: «Как дела? Если есть новости, выкладывай. Что говорит твое начальство?»
Салдумбиде: «Привет, Гуачо. Добрый вечер. Как ты? Я был на встрече и не мог ответить на твои сообщения и звонок. Это ты отлично придумал, Гуачо, спасибо. Ведь ты эквадорец, в твоих жилах течет эквадорская кровь, твоя семья живет в Эквадоре. Ты должен думать о них. Мы все хотим жить в мире, без всяких проблем. Я жду ответа от руководства, они пока ничего не сказали. Но у них прямо сейчас идет совещание, и я дождусь результатов».
…
Гуачо: «Так ты просишь нас не нападать и уверяешь, что ваши войска нас не тронут? Как ты можешь убеждать нас в этом? Мы согласились прекратить огонь [только при условии], если наших людей освободят, [а эквадорские власти] отменят [антитеррористическое] соглашение, которое заключили с Колумбией… Пришли мне радиочастоту, и я поговорю с людьми, которые отвечают за этот регион, чтобы мы не попали под обстрел. Но сначала докажи, что ты готов к мирному диалогу, если хочешь остановить нас… Или ты нас держишь за мелких хулиганов, а не за джентльменов? Мы — партизаны. Помни, что у нас есть свой устав, правила и дисциплина».
…
Салдумбиде: «Пойми, задержка в переговорах возникла из-за недавних событий. Мы просили тебя не трогать эквадорских жителей, а ты не сдержал слово. Мы по-прежнему открыты для диалога, но прошу, прекрати военные действия, а я сегодня передам руководству все твои требования. Как только получу ответ, я тебе напишу или позвоню. Поглядывай на телефон, пожалуйста. Гуачо, спасибо».
Гуачо: «А кто гарантирует, что ваши войска не откроют огонь по моим людям? Что скажешь? Или считаешь, я об этом не подумал?
Пока вы не сделаете публичное заявление о прекращении боевых действий и не разорвете соглашение с колумбийцами, мы будем стоять [на границе]».
Салдумбиде: «Гуачо, мы просто заботимся о своей территории. Мы не нападаем на тех, кто не нападает на нас. Я передам твои требования руководству и сообщу, к чему мы пришли».
Гуачо: «Пишут, что вы объявили нам войну. Значит, и мы бросим все силы против вас, дружище. Раз ты не хочешь найти способ вести диалог, давай поговорим о завтрашней войне. Я покажу, что может произойти в этой стране. Захочешь побеседовать, — ты знаешь, где нас искать. А пока нашему перемирию конец».
(20 марта в эквадорских соцсетях появились ссылки на военный документ, в котором говорилось о подготовке армии к масштабной войне с повстанцами в регионе реки Матахе. Позже оказалось, что эти данные безосновательны, а в Министерстве обороны письмо назвали «фальшивым».)
Салдумбиде: «Давай не будем торопиться, Гуачо. Кто объявил вам войну? Ни полиция, ни наша армия никогда не посягали на земли Колумбии и уж тем более — на твою территорию. Мы лишь бережем свои государственные границы, и всё. Никто не говорит о войне, напротив, мы ищем способ достичь взаимопонимания. Но ты сам все усложняешь своими нападениями по всему Эквадору. Наше первое требование, как мы и говорили, — чтобы ты прекратил атаки на Эквадор. И ты его не удовлетворил. И как нам с тобой достичь соглашения?»
…Уважаемый господин полковник, настоящим уведомляю вас, что сегодня с 17 часов я получил несколько сообщений в WhatsApp… с колумбийского номера… которым пользовалось неустановленное лицо (возможно, Гуачо). Он заявил следующее:
Гуачо: Здоро́во. Если ты еще используешь этот номер, тебе будет интересно [взглянуть на] то, что я хочу тебе сообщить. Я захватил троих эквадорцев: двух журналистов из Кито и их водителя. Жизни этих людей в твоих руках…
…
Ну что? Ответ мне нужен в течение десяти минут, иначе этих людей больше никто никогда не увидит.
Салдумбиде: Привет, Гуачо. Добрый вечер. Можно тебе позвонить?
Гуачо: Ты знаешь, что я не отвечаю на звонки.
Салдумбиде: Мне нужно с тобой поговорить.
Гуачо: Ты до сих пор не дал мне ясного ответа. Каждый день ты будешь терять людей — солдат и гражданских. И ты сам это начал. Так что чао.
Салдумбиде: «Гуачо, я знаю, ты разумный человек. Ты сам понимаешь, как решаются подобные вопросы. Полиция делает свою работу, судьи и прокуроры — свою. Я знаю, что ты это понимаешь. Поэтому, Гуачо, я сообщаю тебе, что доктор Мальдонадо выполнит твои требования. Доверься мне, Гуачо, поверь моим словам».
Гуачо: «Фронт Оливера Синистерры» шлет сердечный привет президенту Ленину Морено и вашей полиции и военным. Первым делом хотим сообщить, что у нас двое ваших агентов под прикрытием. Мы считаем, что они — солдаты. Сделаем все тихо и спокойно. У вас 12 часов, чтобы обменять двоих заложников на наших бойцов, которых ваша страна держит в заключении. Поверьте, господин президент, лучше не рисковать своими солдатами, полицейскими и агентами. Не толкайте страну под перекрестный огонь. Каждый из нас, революционеров, заплатил свою цену за стремление к общему благу для тех, от кого отвернулось правительство. Позвольте напомнить, что мы — ФАРК, и если нас перебьют, то наше дело будет жить, потому что война начинается с безработицы, неравенства, голода и равнодушия властей. Даже если вы решили надавить армией на сельских жителей, партизан вам не победить. Ищите ответ, помогая каждому фермеру, каждому сообществу, каждому региону. Создайте рабочие места, чтобы помочь нуждающимся.
Мы стали партизанами и революционерами, чтобы добиться от вас мира. И пока вы уважаете «Фронт Оливера Синистерры», мы будем уважать ваших солдат и полицию. Решение за вами, господин президент Ленин Морено, — мир или война будет в вашей стране.
А еще мне сказали, что у вас мой племянник. Прошу, отпустите его, он ни в чем не виноват. Иначе за него ответит каждый житель Эквадора. В ваших тюрьмах сидят невинные люди.
Ответьте что-нибудь.
Теперь ты увидишь, что я не шучу, сукин ты сын».
