Иск был подан в мае 2016 года от лица инвесторов, которые купили ценные бумаги Deutsche Bank в США в период между 15 апреля 2013 года и 29 апреля 2016 года.
Истцы утверждали, что не соответствующая действительности информация в публичных заявлениях банка давала им ложное представление о стоимости акций банка на нью-йоркской фондовой бирже.
Инвесторы настаивали, что понесли потери после того, как стало известно о некоторых изъянах в «антиотмывочных» механизмах банка. В частности, речь идет о том, что банк допускал так называемые «зеркальные сделки». Через них Deutsche Bank помог своим российским клиентам вывести в общей сложности около 10 миллиардов долларов США из России на оффшорные счета, в том числе на Кипре, в Эстонии и Латвии.
При содействии служащих московского отделения банка клиенты покупали российские ценные бумаги за рубли, а затем продавали их за доллары США через лондонский офис. Deutsche Bank также обвиняли в попытках замести следы этих сделок.
Как ранее писал OCCRP, немецкий банк в минувшем январе согласился урегулировать претензии, связанные с «зеркальными сделками», заплатив в совокупности 630 миллионов долларов США финансовому департаменту правительства штата Нью-Йорк и британскому Управлению финансового надзора. Кроме того, банк сократил объем своей деятельности в России.
Окружной судья США Аналиса Торрес согласилась с тем, что иск против Deutsche Bank служит явным «доказательством несовершенства механизмов, обеспечивающих противодействие отмыванию денег и соблюдение правила «знай своего клиента», что выразилось в практике «зеркальных сделок». Об этом пишет The New York Times.
В то же время судья пришла к выводу, что истцы не сумели убедительно доказать, что Deutsche Bank в значительной степени ввел их в заблуждение или имел намерение ввести их в заблуждение относительно действовавших в нем алгоритмов контроля, поэтому оснований для дальнейшего рассмотрения дела нет.
Как сообщают СМИ, адвокат акционеров Джереми Либерман в свою очередь заявил о намерении его подопечных опротестовать вердикт. По его мнению, исковые требования «однозначно соответствуют» условиям, при которых можно говорить о нарушении законов об обращении ценных бумаг.
