«В соответствии с новыми правилами Управлению портов Гамбии запретили выдавать разрешения на погрузку древесины для экспорта на какие-либо суда», — говорится в пресс-релизе правительства.
Власти не объяснили, чем вызвано решение, и не ответили на запрос OCCRP о комментарии. Тем не менее запрет ввели на фоне активного уничтожения гамбийских лесов и ужесточения международных мер борьбы с незаконной торговлей западноафриканским розовым деревом.
Китай — главный импортер розового дерева. Из него в стране производят мебель в старинном стиле. Примерно в 2010 году, когда леса розового дерева в Юго-Восточной Азии истощились, эпицентр торговли переместился в Западную Африку.
Из-за интенсивной вырубки уже в 2012 году гамбийские розовые деревья оказались на грани исчезновения. Однако страна остается одним из ведущих поставщиков в Китай. По данным Агентства экологических расследований (EIA), большую часть экспортируемого из Гамбии розового дерева доставляют в страну контрабандой из соседнего Сенегала.
Контрабандный бизнес спонсирует сепаратистов в южном районе Сенегала, известном как Казаманс, которые ведут вооруженный конфликт с правительством. Основавший движение бывший президент Гамбии Яйя Джамме, представитель этнической группы джола (или диола), — ключевая фигура сопротивления.
Восьмого июня секретариат Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (СИТЕС), пошел на беспрецедентный шаг и полностью запретил торговлю западноафриканским розовым деревом, объяснив решение необходимостью защитить эту породу.
«На правительство сильно давят — не только международное сообщество, но также Сенегал и представители гражданского общества, — рассказал OCCRP в понедельник Омар Мальмо Самбу, эколог из Университета Гамбии. — В связи с этим они решили, что запрет — единственный выход».
Однако Самбу считает, что новые правила ввели для отвода глаз.
«Власти Гамбии напрямую причастны к нелегальной торговле. Я бы сказал, что у них преступное предприятие с участниками на разных уровнях власти, — говорит он. — Конфискованную древесину потом продают. Они также зарабатывают на выдаче поддельных экспортных сертификатов». По данным The Voice of Gambia, даже действующий президент Адама Бэрроу замешан в нелегальном экспорте древесины.
По словам Самбу, в запрете есть потенциальная лазейка: другие породы деревьев по-прежнему можно импортировать в страну. «Они могут доставлять розовое дерево на грузовиках и указывать в документах другие породы, — объяснил он. — Возможно, они будут собирать импортированную древесину на складах, затем временно снимут запрет и все вывезут из страны. Либо же они продолжат экспортировать древесину тайно».
Гамбийские леса тем временем исчезают: за последнее десятилетие их площадь сократилась почти на 20 процентов. «С каждым днем становится все хуже, скорость происходящего ужасает, — говорит Самбу. — В стране высокий уровень бедности, из-за чего люди отправляются в леса: заготавливают уголь или рубят деревья на продажу».
Тем не менее невозможно определить, насколько вырубка деревьев внутри страны связана с международной торговлей, а следовательно, нельзя оценить возможные последствия запрета на экспорт. «Из-за того, что документы подделывают, мы не можем сказать, какая древесина поступает из Сенегала, а какая — из Гамбии», — пояснил Самбу.
По его мнению, хотя основными причинами вырубки лесов считаются демографический рост и изменение климата, проблему должны решать правоохранители: «У нас недостаточно человеческих ресурсов для защиты охраняемых территорий».
