В январе 2018 года по одной из улиц горнолыжного курорта Капаоник на юге Сербии шли рядом сотрудница полиции, футбольный фанат и бандит из Черногории.
Спустя девять часов за сотни километров к северу, в Белграде, у подземного паркинга Volkswagen Golf черногорского мафиози попал под шквал пуль. Водитель погиб на месте, киллеры скрылись, а сидевшая на пассажирском сиденье сотрудница полиции не получила ни царапины.
Оба эпизода попали на камеры наблюдения (источник подтвердил, что дело было в Белграде и на горнолыжном курорте Капаоник). Не публиковавшиеся ранее видеокадры оказались в распоряжении журналистов объединения KRIK (партнер OCCRP в Сербии).
Убийство в Белграде, а также встреча в Капаонике полисвумен, члена банды Кавач и футбольного хулигана немало говорят о том, в какой клубок самых разных взаимозависимых сил сплелалсь кровавая война между двумя черногорскими кланами.
Оба этих клана — Кавач и Шкаляри — из города Котор, что лежит на живописном адриатическом побережье Черногории. В свое время они были единым целым и вместе занимались контрабандой наркотиков из Южной Америки. Раскол случился в 2014 году, после спора из-за партии кокаина в Испании. Вспыхнувшая между ними война с тех пор нарастает, втягивая и другие черногорские и сербские криминальные группы.
«На масштаб конфликта между кланами Шкаляри и Кавач указывают оперативные данные о том, что в криминальной среде Черногории и Сербии произошло глубокое размежевание», — говорится в докладе сербских спецслужб от февраля 2018 года (есть в распоряжении KRIK).
«Большинство наиболее сильных ОПГ решили встать на сторону одного либо другого противоборствующего клана».
При этом, как показало совместное расследование KRIK и черногорского партнера OCCRP, организации MANS, конфликт зашел еще дальше, чем думали сербские оперативники.
Журналисты собрали сведения полиции, судов и спецслужб, изучили некрологи гангстеров, а также побеседовали с десятком источников, знакомых с теневым миром Балкан. В совокупности данные позволяют говорить о том, что нарковойна между Кавач и Шкаляри серьезно изменила криминальный мир региона. Более того, ряд полицейских чинов и политиков Сербии и Черногории, очевидно, решили «солидаризоваться» с кланом Кавач.
Кавач взял в союзники футбольных ультрас, связанных с крупными сербскими политиками (ультрас часто выступают «боевой силой» для политиков и криминальных сообществ), а клану Шкаляри решила подставить плечо могущественная сербская группировка во главе с Филипом Корачем. Последняя во внутреннем донесении спецслужб названа «одним из самых опасных синдикатов, действующих в разных странах».
На основе официальных документов и бесед с осведомленными источниками журналисты установили личность как минимум 41 человека, которых убили с 2015 года, вероятнее всего, из-за межкланового конфликта.
Последний инцидент произошел вечером 4 марта: по данным полиции, один вероятный член клана Шкаляри погиб, один получил ранения от взрыва бомбы, которую они перевозили в своей машине. Бомба сдетонировала в жилом массиве на окраине обычно спокойной черногорской столицы Подгорицы; пострадала работница близлежащего магазина.
Жертвами конфликта становятся не только сами мафиози, но и члены их семей и другие близкие к ним люди — например, экс-депутат парламента Черногории, чьим свидетелем на свадьбе был один из членов Шкаляри. Можно вспомнить и то, как шальная пуля убила случайного человека в кафе в Подгорице, когда киллер в силиконовой маске, очень похожей на человеческое лицо, устранил гангстера одного из кланов.
Кровавый след тянется и за пределы Балкан: убийства происходили в Испании, Германии, Австрии, Нидерландах и Греции. В январе одного из лидеров Шкаляри вместе с другим членом клана застрелили в афинском ресторане на глазах у их жен и детей. Одна из женщин, как сообщили в черногорской полиции, «получила легкие ранения».
Во многих случаях почерк наемных убийц выдает «профессионалов высокого класса».
Так, судя по записи наружной камеры, нападение у белградского паркинга совершили два человека, которые пешком проследовали за Volkswagen своей жертвы (один был вооружен пистолетом, а другой, по-видимому, полуавтоматической винтовкой). Они с двух сторон шквальным огнем убили члена клана Кавач Даворина Балтича, при этом не задев уже упомянутую полисвумен Марию Николич.
This content is provided by a third-party. By playing this content, you consent to cookies being set and personal data processed by the third-party provider.
Николич сейчас судят в Сербии за то, что она избавилась от пистолета Балтича после нападения. Если верить ее показаниям, она была в шоковом состоянии и не помнит, почему решила выкинуть оружие в мусорный бак через три улицы от паркинга. По ее словам, когда началась стрельба, Балтич крикнул ей подать ему пистолет из кармашка пассажирской дверцы.
На слушаниях Николич заявила, что была вместе с погибшим, так как паркинг находится в доме, где он жил с женой — ее подругой, а она, Николич, должна была выйти на патрулирование в этом же квартале, и Балтич решил ее подвезти.
Также Николич сказала суду, что ранее в тот день была с Балтичем на горнолыжном курорте Капаоник, что примерно в четырех часах езды от Белграда. При этом ни суд, ни следователи до сих пор не поинтересовались целью их поездки. А о том, что они встречались в Капаонике с Урошем Любоевичем — членом радикальной группировки фанатов, связанной с кланом Кавач, раньше публично не сообщалось.
Кадры с камер наблюдения, которые запечатлели эту троицу на дорогом курорте, — редкое доказательство контактов полиции с оргпреступностью и футбольными хулиганами. Другая часть журналистского расследования выявила тесные связи между некоторыми сербскими политиками и «боевыми отрядами» ультрас.
Истоки вражды которских кланов берут начало в 2014 году. До этого члены обеих группировок входили в одну ОПГ — «Шкаляри», которая создала отлаженную и весьма доходную схему международной контрабанды кокаина.
В служебном донесении сотрудники сербской службы госбезопасности отмечали, что группировки из их страны «занимают довольно высокое положение в иерархии международных криминальных структур, занятых наркоторговлей и контрабандой».
За последние два десятка лет сербско-черногорские ОПГ выстроили глобальную «логистическую сеть» со своими «базами» в странах бывшей Югославии, других странах Европы, в США, а также Латинской Америке, в которой они «способны в короткий срок организовать крупные поставки наркотиков от местных наркокартелей».
Черногорские группировки особенно преуспели в обеспечении «перевозок кокаина по действующим морским маршрутам из Латинской Америки в ряд европейских портов под видом легального товара». При этом они могут «задействовать преступные связи с членами экипажей океанских лайнеров, принадлежащих нескольким международным компаниям».
Кроме того, согласно донесению спецслужб, балканские наркоконтрабандисты научились эффективно отмывать «огромные суммы» из своих доходов.
Однако, как утверждается в документе, несмотря на слаженность и успехи в нелегальном промысле, внутри черногорской ОПГ «Шкаляри» возникли серьезные трения из-за «участившихся конфликтов… по поводу распределения криминальных заработков».
Резко укрепить позиции которской ОПГ (она раскололась потом на кланы Кавач и Шкаляри) помогло крушение кокаинового наркобизнеса еще одного черногорского авторитета.
В 2009 году, на пике могущества, Дарко Шарич пережил полный разгром своей наркосети в ходе силовой операции «Балканский боец», в которой участвовало Управление по борьбе с наркотиками США, сербские спецслужбы, а также полиция Италии, Уругвая и Аргентины.
В 2014 году Шарич сдался сербским властям, а годом позднее получил срок за наркоконтрабанду, но апелляционный суд тот приговор отменил. В итоге в 2018-м Шарича приговорили к 15 годам тюрьмы — он остается за решеткой, хотя обжаловал и повторный приговор. Кроме того, продолжается дело в отношении «кокаинового короля» за отмывание денег.
Шарич родился в 1970 году в городе Плевля в горном северном регионе Черногории. Крушение его наркоимперии привело к вакууму власти, который быстро заполнили мафиози из приморского Котора.
В 2010 году авторитета из Котора и подельника Шарича Драгана Дудича застрелил Иван Врачар, названный членом Шкаляри в закрытом отчете сербских спецслужб. Пуля настигла Дудича, когда он сидел с другом в одном из которских кафе.
«После убийства в 2010 году в Которе Драгана Дудича по прозвищу Фриц — одной из крупных фигур в группировке Шарича — клан Шкаляри во главе с Йованом Вукотичем захватил значительную часть нелегального бизнеса Дудича, связанного с доставкой наркотиков из Латинской Америки в Европу», — гласит отчет спецслужб Сербии.
Перед которским синдикатом (его образовывали кланы Кавач и Шкаляри) открывался широкий «оперативный простор».
По данным сербских силовиков, в пору активной деятельности группировка Шарича была «одним из сильнейших криминальных сообществ в регионе» и контролировала «более сотни наркодельцов и автономных преступных ячеек в нескольких государствах Европы и Латинской Америки».
В 2010 году представитель Министерства юстиции Сербии (у Шарича есть паспорт и этой страны) заявил, что криминальная сеть наркобарона ежегодно получала доход примерно в один миллиард евро.
Катализатором разрыва между кланами стал вспыхнувший в 2014 году в Валенсии конфликт из-за 200 килограммов кокаина — это данные спецслужб и других источников, близких к криминальному миру.
Опрошенные OCCRP источники рассказали, что люди из Шкаляри неожиданно обнаружили 200 килограммов кокаина на складе, который использовали для хранения наркотиков. Члены клана Кавач признали, что кокаин принадлежит им, и предложили выплатить долю Шкаляри, но компаньоны отказались и заявили: «Вы будете наказаны, теперь это наши наркотики», — сообщил один источник.
Последовало взаимное насилие, которое сделало разрыв необратимым, притом что члены обоих кланов — близкие земляки.
Обе группировки получили названия от местечек в окрестностях Котора. Основанный еще римлянами город лежит на берегу бухты, которая, изгибаясь, глубоко вдается в сушу. Веками Котор переходил от одной империи к другой. Старая часть города — это лабиринт узких улочек, окруженный каменной стеной, которая взбирается на иссушенные солнцем холмы.
В Которе обычно полно туристов, и некоторые вполне могут забрести к деревенским домикам Кавача или на улицы Шкаляри, не зная, что с этими названиями теперь связана череда кровавых расправ. Как удостоверились журналисты, пять жертв клановой войны нашли свою смерть в Которе — можно вспомнить убийство в прошлом году отца предполагаемого главаря Шкаляри Йована Вукотича.
Как говорит экс-глава муниципальной власти Котора Владимир Йокич, ни для кого не секрет, что местные группировки промышляют криминалом. Он считает, что международные структуры должны заставить Черногорию разобраться с ними. При этом полиция, по словам Йокича, закрывает глаза на беспредел, творимый группировками.
«Уже десять лет назад я знал всё об этих криминальных кланах», — говорит Йокич за чашкой кофе на шумной центральной площади Котора, и добавляет: «Все знали».
«Я никак не пойму: как можно, чтобы в мире не реагировали на все эти преступные действия, на эти кланы, эту контрабанду наркотиков?» — вопрошает он.
Как страна — кандидат на вступление в Евросоюз и уже действующий член НАТО (присоединилась к военному блоку в 2017 году), Черногория обещала жестко бороться с оргпреступностью. Однако, несмотря на транснациональный характер кокаинового промысла местных кланов и на то, что с врагами они расправляются и в других странах — членах НАТО, чиновник Североатлантического альянса заявил, что решение таких «внутренних вопросов» находится в «исключительной компетенции конкретной страны».
Офис специального прокурора Черногории, которому поручено бороться с оргпреступностью, не ответил на просьбу о комментарии.
В представительстве Евросоюза в Черногории в электронном письме заявили, что черногорские ОПГ «имеют прямые контакты с криминалитетом в Латинской Америке, что обеспечивает им доминирующие позиции в сфере нелегальных поставок кокаина в Европу. По большей части эти группировки действуют за пределами Черногории, в том числе в странах ЕС».
В представительстве также сообщили, что «ЕС находится в тесном взаимодействии и активном диалоге с властями Черногории относительно политических решений»; кроме того, ЕС финансирует программы, нацеленные на борьбу с оргпреступностью и коррупцией. Есть определенные успехи, включая совместную операцию с правоохранителями Италии, в ходе которой удалось конфисковать гашиш на 200 миллионов евро, однако остаются и недоработки.
«Необходима сильная политическая воля, чтобы эффективного решать проблему коррупции, а также действенные меры криминальной юстиции в ответ на злоупотребления в высших эшелонах власти», — добавили в представительстве ЕС.
По мере того как разгоралась клановая вражда, и убийства, и планы устранения неугодных становились все более дерзкими. В обвинительном акте 2018 года в отношении гангстеров — союзников Шкаляри приведены слова свидетеля под защитой, рассказавшего, что ему сообщили о намерении убить специального прокурора Черногории Миловое Катнича.
«Если нет возможности убить Катнича, можешь убить его сына, который не осторожничает и ходит где хочет, — заявил, по словам свидетеля, главарь союзников Шкаляри. — Его часто видят с девушкой, он легкая цель».
Погибших в кокаиновой войне кланов наверняка гораздо больше, чем 41 (это число смогли установить журналисты, сверяя данные из разных источников). Некоторые имена были в официальных документах, другие появлялись в новостях и некрологах. Личности этих людей и их принадлежность к определенному «лагерю» затем подтвердили источники, близко знакомые с теневым миром Балкан, либо непосредственно причастные к криминальной среде.
Члены кланов уничтожали друг друга из огнестрельного оружия, подкладывали бомбы в автомобили, дистанционно подрывали заложенные на обочине мины. Как минимум в двух случаях для убийства нанимали снайперов-профи со стороны.
В 2016 году важный член Шкаляри Далибор Джурич, отбывавший срок за вымогательство в тюрьме Спуж близ Подгорицы, разминался на прогулке в тюремном дворе. В этот момент пуля снайпера пробила ему грудь и вышла из спины, разорвав левое легкое. По данным из обвинения в отношении двух пособников преступления, стрелок прятался на другом берегу реки Зета, которая огибает территорию тюрьмы.
Сообщники помогли киллеру скрыться и уничтожили улики — сожгли его машину вместе с винтовкой. Как сообщали черногорские газеты, подельникам вынесли обвинительный приговор, но стрелка так и не нашли.
Но бывало и так, что киллеры не оправдывали ожиданий заказчиков.
В 2015 году клан Кавач нанял 24-летнего потенциального киллера из ЮАР по имени Грегори Майкл Феррарис, но его арестовали до того, как он ликвидировал цель. Впрочем, из его показаний черногорским следователям становится ясно, на что порой готовы пойти ОПГ в организации заказных убийств.
По словам Феррариса, он встретил вероятного члена клана Кавач Александара Марковича, когда они оба хотели вступить в Иностранный легион — соединение французской армии, организованное еще в 1831 году. «Меня не приняли из-за моего прошлого — я раньше баловался кокаином», — сообщил Феррарис следователям.
В вербовочном центре Французского легиона в Париже, как рассказал Феррарис, он также познакомился с американским наемником, который, по его словам, только что вернулся из Ирака. На руке у него была татуировка «Клуб охотников на ИГИЛ» (запрещенная в России террористическая группировка. — Прим. ред.), а на обоих плечах — наколки в виде черепа с французским и американским флагами. Как сказал Феррарис, от Марковича он узнал, что американца нанимали для ликвидации «сложной цели».
«Меня не предполагали для того убийства, потому что им нужен был специально обученный человек, который мог тихо проникнуть в дом, тихо сделать дело и тихо уйти», — признался Феррарис следователям.
Спустя месяц после первой встречи Маркович предложил Феррарису убить человека за 50 тысяч евро, хотя молодой южноафриканец раньше этого не делал. «Я принял предложение Александара присоединиться к ним и совершить убийство, так как я был абсолютно на мели», — сообщил он в показаниях.
На допросе Феррарис рассказал, что Маркович купил ему билет до Белграда. Оттуда он добрался поездом до черногорской границы и перешел ее пешком с проводником. Члены клана Кавач встретили его на другой стороне. Они несколько раз меняли машины по пути в Будву — оживленный приморский город в 23 километрах от Котора.
В Будве его привели в квартиру и велели ждать «сигнала к действию». Его мишенью был Горан Джурикович — владелец ресторана Old Fisherman’s Pub на прибрежном променаде Будвы. Утверждалось, что Джурикович — один из Шкаляри.
«Александар сказал мне, что владелец ресторана и люди вокруг него причастны к краже двухсот килограммов кокаина, — заявил в показаниях Феррарис, имея в виду конфликт в Валенсии. — Он велел произвести как минимум пять выстрелов — такое убийство должно стать предупреждением всем, кто промышляет наркотиками в Черногории».
По словам Феррариса, долго ожидая «отмашки» от мафиози, он начал сомневаться. «Я уже думал отказаться, — рассказал он, — но никому не признался, потому что они как-то обмолвились, что один человек, нанятый для другого убийства, передумал — и они его убили».
В случае с Феррарисом до выполнения заказа не дошло — однажды его остановила полиция за рулем BMW Х5; на нем были хирургические перчатки — чтобы не оставлять следов, но не было удостоверения личности, и его увезли на допрос. Между тем полиция выяснила, что у машины фальшивые номера. Когда Феррарису назначили государственного адвоката, горе-киллер решил раскрыть все карты и рассказать о вербовке кланом Кавач.
На суде Феррариса защищал известный белградский адвокат Боривое Борович. Он посоветовал подзащитному отказаться от предыдущих показаний, и в итоге на скамье подсудимых Феррарис не назвал никого из клана Кавач. Тем не менее его приговорили к пяти годам, а его нанимателя из группировки Кавач — к шести годам заключения.
Джурикович подозревал, что был мишенью киллеров — об этом он сообщил полиции после убийства в 2015 году его близкого друга, экс-депутата парламента Черногории Саши Марковича. Как он тогда заявил, он не знал, за что убили Марковича, но опасался, что причина в их тесных отношениях. По словам Джуриковича, ему было известно о «напряженности» из-за 200 килограммов кокаина, а также о том, что его имя упоминалось в этой связи.
Возможно, из-за ареста Феррариса Джурикович избежал насильственной смерти тогда, но она все же настигла его спустя всего несколько месяцев. Как потом сообщали СМИ, в один из дней Джурикович встал из-за столика в своем ресторане, а через мгновение раздалось три выстрела, после чего он упал в море. По данным следствия, две пули попали в стену возле него, и одна срикошетила ему в грудь.
Предполагаемым киллером был Срджан Попович — снайпер из Республики Сербской, автономного региона Боснии и Герцеговины. По версии следствия, Попович стрелял из германской винтовки Heckler & Koch G3A4 сверху, используя амбразуру в каменной стене, которая окружает старую часть Будвы. Через такие амбразуры столетия назад вели огонь защитники города — лучники и канониры.
Для некоторых убийств находили более простой способ.
В сентябре 2017 года футболист Горан Ленац, близкий к гангстерам из клана Кавач, как обычно, тренировался на стадионе в Которе. В какой-то момент рядом появился его знакомый Никола Мршич — и выстрелил ему в голову из пистолета, как следует из обвинительного заключения. Как выяснилось, Мршич состоял в группировке, связанной с Шкаляри. Киллер скрылся с места преступления, но был арестован в Сербии в марте этого года.
Футбол — важный элемент криминальной среды на Балканах. Члены радикальных фанатских группировок — ультрас, они же футбольные хулиганы — преданно болеют за свой клуб, параллельно приторговывая наркотиками на улице. Сборища этой недалекой молодежи без лишних раздумий готовы стать «боевыми отрядами» в разборках за контроль над территорией или лидерство в наркоторговле. Журналисты добыли свидетельства того, что футбольные хулиганы связаны со сбывающими кокаин ОПГ, а также с некоторыми сербскими политиками.
После разрыва с кланом Шкаляри клан Кавач взял в союзники «Янычаров» — группировку ультрас, ставшую важным связующим звеном между кланом и членами нынешнего руководства Сербии. «Янычаров» (так называли элитную пехоту в Османской империи, набранную в основном из балканцев) возглавлял Александар Станкович вплоть до своей гибели от рук киллеров в 2016 году.
Станкович был связан с персонами из высших эшелонов сербской политики. Члены его группировки обеспечивали безопасность во время инаугурации президента Александра Вучича в 2017 году и «отметились» грубостью и нападениями на протестующих и журналистов. Сын Вучича Данило — друг Александара Видоевича, одного из самых влиятельных членов «Янычаров».
Есть фото, на которых Видоевич и Данило Вучич вместе наблюдают за игрой сборных Сербии и Коста-Рики в российской Самаре в июне 2018 года. В январе этого года их засняли вместе в Баня-Луке, административном центре Республики Сербской, в очередную годовщину создания этой административной области. Еще на одном ранее не публиковавшемся фото, которое попало к журналистам KRIK, Вучич-младший дружески обнимает Видоевича в одном из баров.
Связующей нитью между Станковичем и сербским президентом служит и Новак Недич. Он работал старшим секретарем Вучича, когда тот был премьер-министром. В тот период Недич вместе со Станковичем упражнялись во владении оружием на принадлежащем военным стрельбище.
Помимо политических контактов, у Станковича были связи с высокопоставленным сотрудником полиции Ненадом Вучковичем. Как подтверждают фото, они вместе были на двух футбольных матчах.
Связи Станковича в политике и полиции, вероятно, объясняют реакцию властей Сербии на его смерть. Он погиб под автоматными очередями, когда садился в свой «Ауди А6» осенним вечером в Белграде в 2016 году. Обвинения в убийстве никому так и не предъявили, однако отчеты сербских спецслужб указывают на членов Шкаляри Стевана Стаматовича и Милича Миню Шаковича.
На следующий день после убийства глава МВД Сербии Небойша Стефанович собрал пресс-конференцию, на которой заявил: «Мы объявляем войну мафии и вступаем в эту войну без всякого колебания».
Однако похоже, что правительство не стало бороться с ОПГ по всем фронтам, а действовало странно избирательно. Основной мишенью силовиков стали члены Шкаляри и их союзники из криминальной группировки, руководимой Корачем. Эту ОПГ сербские оперативники называли «одним из самых опасных преступных сообществ, действующих в стране и за ее пределами».
Должностные лица Сербии регулярно заявляли об угрозе, исходящей от Шкаляри и Корача. Последнего Вучич заклеймил как «отравителя наших детей», имея в виду под ядом наркотики. При этом клан Кавач упоминали редко, хотя у него те же криминальные промыслы, включая торговлю кокаином.
Проправительственные таблоиды и сайты также сосредоточили внимание на Шкаляри. На первой странице одного из номеров газеты Srpski Telegraf за ноябрь 2016-го красовалось фото Стаматовича вместе с заголовком «Этот человек требовал голову Вучича» (тогдашний премьер, а теперь президент Сербии).
Еще более показателен арест четырех членов клана Шкаляри, включая вожака, при этом ни одна крупная фигура из клана Кавач не оказалась под стражей. Шеф МВД Стефанович объяснял такой перекос тем, что Шкаляри якобы действуют более масштабно, и отрицал охоту за гангстерами определенной «клановой принадлежности».
«Шкаляри более активны, больше людей из этого клана вовлечено в преступный промысел в Сербии», — сказал Стефанович на пресс-конференции в ответ на вопрос KRIK.
Лидера Шкаляри Вукотича экстрадировали в Сербию в сентябре 2018 года; ранее его задержали в Турции. Он передвигался по поддельному паспорту, оформленному властями бывшей югославской республики Македония на вымышленное имя. Суду он пояснил, что пользовался фальшивым паспортом потому, что черногорская полиция передавала данные о нем мафии.
Прокуратура Черногории обвинила полицейского Златко Самарджича, помощника шефа которской полиции, в передаче оперативных данных одному из членов клана Кавач. Согласно полученному журналистами обвинительному акту, Самарджич обменивался с ним сообщениями через Viber, используя кодовые слова.
«Я зайду за сиропом», — писал, к примеру, Самарджич своему визави, предупреждая того о том, что полиция планирует обыски в жилищах мафиози.
В феврале Вукотича выдали Черногории, где ему предъявили обвинения в покушении на убийство и незаконном владении оружием.
Клан Шкаляри попал в тиски не только полиции — его терзали и криминальные конкуренты. В ситуации беспрецедентных угроз на родине члены клана уезжали в другие страны Европы, но и там некоторые не избежали расправы.
Вероятно, смертельным ударом для Шкаляри стало нападение в афинском ресторане в январе, когда клан потерял двух своих лидеров. Киллеры расстреляли Стаматовича (сербские спецслужбы считают его ответственным за убийство вожака ультрас Станковича) и Игора Дедовича, который руководил Шкаляри вместе с Вукотичем.
В опубликованном в одной из черногорских газет некрологе Вукотич написал: «Ваша смерть даст нам еще больше сил, чтобы не сдаваться».
Однако Вукотич теперь ждет суда за решеткой, Дедович мертв, и клан Шкаляри, как считается, практически обескровлен. То есть в криминальном мире региона возникает вакуум власти.
В числе готовых заполнить этот вакуум, пожалуй, можно назвать Корача — предводителя мощной преступной группы. Его местонахождение неизвестно, так как в Сербии он был в розыске за подстрекательство к убийству. Однако в декабре 2019-го обвинения с Корача сняли за недостатком улик, что вызвало гневную реакцию высших чиновников, включая сербского президента.
В январе Вучич объявил Корача одним из «самых опасных людей в [нашей] стране».
Над материалом также работали журналисты Джаред Ферри и Деян Миловац.
