Гибель редких мадагаскарских лесов

На Мадагаскаре торговцы красным деревом чувствуют себя королями — они истребляют леса и правительства. Журналисты под прикрытием выяснили, как контрабандистам удалось заработать миллионы, продавая древесину в Китай.

Stockpiled rosewood logs for export in the Sava region of Madagascar. Credit: OCCRPБревна красного дерева на экспорт в регионе Сава на Мадагаскаре. Фото: OCCRP

Мадагаскар, который иногда называют «восьмым континентом», — рай натуралиста. 80 процентов флоры и фауны острова нельзя встретить больше нигде в мире. Среди редких видов есть, например, два исчезающих дерева. Как и другие представители рода Dalbergia, медленно растущие красные деревья Мадагаскара ценятся за благовонную огненно-красную древесину, которая используется в изготовлении дорогой мебели.

Сейчас мадагаскарские красные деревья в опасности. Многие из них растут в слаборазвитых областях, например в северо-восточном регионе Сава, где вырубка леса — один из немногих источников дохода. Бывший лесоруб Саид Гилберт говорит, что зарабатывал от двух до трех долларов, срубая по два дерева в день. Для Гилберта это всего лишь возможность свести концы с концами. В то время пока такие, как он, питаются рисом и мясом пойманной дичи, деревья, которые они валят, приносят тысячи долларов бизнесменам на Мадагаскаре и за рубежом.

Большинство лесорубов никогда не встречали инвесторов, торговцев и покупателей древесины, которая пользуется большим спросом и может продаваться по цене от 20 тысяч до 25 тысяч долларов за тонну. Также они никогда не видели конечный продукт — дорогостоящую мебель для растущей китайской элиты.

Вырубка красного дерева на Мадагаскаре — это серьезный бизнес. В 2013 году с Мадагаскара незаконно вывезли редкой древесины (преимущественно красной) на сумму от 250 до 300 миллионов долларов. С тех пор достоверных оценок экспорта древесины не проводилось, как и не собиралась статистика о том, сколько деревьев было уничтожено. Но массовое обезлесение, которому способствует не только вырубка, но и сельское хозяйство, очевидно. Например, конфиденциальные документы, с которыми ознакомились журналисты, показали, что 80 процентов лесных лемуров Мадагаскара — единственной популяции вида на Земле — исчезли.

Все, что связано с этим бизнесом — от вырубки до экспорта, — противоречит международным законам, если речь идет об исчезающих видах.

Но вместо того чтобы защищать природные ресурсы, правительство Мадагаскара вступает в сговор с контрабандистами, которые наживаются на незаконной торговле. Чтобы вникнуть в суть преступной схемы, журналисты Центра по исследованию коррупции и организованной преступности (OCCRP) пообщались с местными жителями, изучили секретные правительственные документы и притворились покупателями из Китая.

Их расследование воссоздает картину того, как работает торговля красным деревом, как ее защищают сильные мира сего и как участники этого бизнеса избегают ответственности. Так, журналисты выяснили, что в некоторых случаях красную древесину вывозили из Мадагаскара под видом ванили — еще одного товара на экспорт (который никак не регулируется).

Тем временем правительство, по всей видимости, не желает установить даже масштаб незаконной торговли древесиной, не говоря уже о ее пресечении.

В результате леса опустошаются, ценные деревья вывозят из страны тысячами ради наживы нескольких людей, оставляя только опилки местным лесорубам.

A logger in the Sava Region, Madagascar. Credit: OCCRPЛесоруб в регионе Сава, Мадагаскар. Фото: OCCRP

 

Нет затишья после бури

Уничтожение густых мадагаскарских лесов играет важную роль в политической жизни страны. После получения независимости от Франции в 1960 году населением страны в 25 миллионов человек правили представители самой многочисленной этнической группы мерина. Президент Мадагаскара Марк Равалуманана, этнический мерина, руководил страной большую часть 2000-х годов.

И хотя на его правление пришелся экономический рост, народный гнев из-за безудержной коррупции и материального неравенства дошел до предела. В результате этот гнев вылился в жесткие протесты в слаборазвитом регионе Сава, который расположен на протяженной береговой линии с национальными парками.

Это родина «лесных баронов» — видных бизнесменов, которые в течение многих лет незаконно экспортируют древесину.

Продажи древесины пошли в гору примерно в 2007 году, когда в результате серии штормов и циклонов значительная часть лесов Мадагаскара оказалась повалена. Некоторые торговцы воспользовались возможностью оправдать запасы редчайшей древесины природными явлениями. Вскоре президент Равалуманана пошел навстречу их требованиям, сделав исключение для 13 торговцев и предоставив им лицензию на экспорт деревьев, которые повалило «стихийное бедствие».

Экспорт взлетел. В 2009-2010 годах больше 1,5 тысячи контейнеров с древесиной стоимостью больше 150 миллионов долларов получили разрешение на экспорт вопреки международным правилам.

Некоторые продавцы невероятно разбогатели. Часть из них получили не только деньги, но и влияние и занялись финансированием военного переворота, который успешно прошел в марте 2009 года — Равалуманану свергли. Переходное правительство возглавил бывший мэр Антананариву Эндри Раджолина. Под его началом продажи стали настолько массовыми, что, как говорится в проекте резолюции Евросоюза, даже «в президентском дворце хранились крупные запасы бревен красного дерева».

Среди чиновников, которые контролировали торговлю в правительстве, был министр финансов Эри Радзаунаримампианина, который дал добро на экспорт деревьев, поваленных штормами. Как только в 2014 году было распущено переходное правительство, Радзаунаримампианина стал президентом и остается им до сих пор.

Во время его президентства власть и благосостояние «лесных баронов» только росли, равно как и вовлеченность политического истеблишмента в лесозаготовительную промышленность.

Некоторые представители отрасли занимают правительственные кресла. Так, бывший фандрайзер президента Жан Лайсоа представляет свой родной регион Сава в Национальной ассамблее и заседает в комитетах, которые контролируют промышленность.

Секретный правительственный документ, который оказался в распоряжении журналистов, описывает Лайсоа как главного игрока лесозаготовительного сектора. Он отказался от комментария, сославшись на свое деликатное положение «политика и оператора торговли лесом».

По словам операционного директора государственного заповедника Мадагаскара Мами Ракотоариханы, у людей, которые должны отстаивать леса, нет достаточных ресурсов или политического влияния, чтобы решать столь серьезную задачу.

Несколько госслужащих, которые даже не уполномочены арестовывать за нелегальную вырубку, — единственная защита тропического леса, говорит он, добавляя, что, когда торговцы приходят в эти места за древесиной, подмоги приходится ждать по нескольку дней.

Тем временем правительство Радзаунаримампианины, кажется, одержимо идеей легализации торговли красным деревом.

В августе 2017 года оно подготовило бизнес-план для ежегодной встречи по Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой уничтожения (CITES) в Женеве. Официальная цель инициативы — получить разрешение на экспорт сотен тысяч штабелей красного дерева, чтобы собрать средства на защиту лесов Мадагаскара.

Была одна проблема: другие участники CITES, например США, задавались вопросом: как отличить партии деревьев, поваленных штормами, от незаконно вырубленных?

Действительно, подготовка правительства Радзаунаримампианина к саммиту CITES свидетельствует о том, насколько слаб контроль властей над отраслью.

Журналисты узнали, что за несколько недель до встречи межминистерский координационный орган потратил 250 тысяч долларов на аудит 300 тысяч штабелей — те запасы, на продажу которых власти хотели получить разрешение СITES.

Но согласно конфиденциальному правительственному документу, лишь 10 из 101 владельца заготовленной продукции допустили к ней инспекторов.

Владельцы ревностно охраняют свои ценные запасы и платят частной охране, а иногда и полиции, от 80 до 100 долларов в месяц за охрану древесины.

«По сути, — говорится в отчете, — большинство этих штабелей остаются вне контроля правительства». Правительство, вероятно, даже не в курсе, о каком именно количестве древесины идет речь.

Жандармы, дислоцированные в Саве, торговцы и правительственные чиновники в один голос заявили журналистам, что лесозаготовительные компании обычно переоценивают свои запасы — возможно, чтобы доложить часть бревен позже.

Кроме того, один из официальных документов свидетельствует, что 101 владелец, чьи запасы официально учтены, — это лишь треть общего числа торговцев древесиной.

Hery Rajaonarimampianina meets supporters at a polling centre in the Tsimbazaza district of Madagascar's capital Antananarivo in the run up to presidential elections in 2013. Credit: Thomas Mukoya / ReutersЭри Радзаунаримампианина со сторонниками в избирательном центре в районе Цимбазаза в Антананариву в преддверии президентских выборов в 2013 году. Фото: Thomas Mukoya / Reuters

 

Из леса — в море

Чтобы узнать, как устроена торговля красным деревом, журналисты создали в Китае подставную компанию Imperial Africa Trading, которая осуществляла операционную деятельность из офшорной зоны в ОАЭ. Представившись сотрудниками компании, журналисты пообщались с торговцем древесиной, местной «большой шишкой», который использует сеть компаний на острове.

Торговец, имя которого в целях безопасности не раскрывается, объяснил, что 80 процентов красной древесины, которую реализует сеть его компаний, ориентировано на клиентов из Азии. По его словам, товар происходит непосредственно из лесов, а не из существующих запасов древесины.

Свежая вырубка предпочтительнее, поскольку уложенные в штабеля бревна со временем портятся или отмечаются краской, что указывает на то, что власти их зафиксировали.

Его клиенты платят 40 процентов стоимости вперед. Это гарантирует бесперебойную вырубку и транспортировку леса в порт. Полная стоимость определяется не только качеством древесины, но и рисками. Ее можно сократить вдвое или даже вчетверо, если у покупателя есть протекция или влиятельный друг, который может обеспечить поставку. Именно так и делают многие покупатели из Азии, доказывая, насколько глубоко они проникли в экономику Мадагаскара и его политический истеблишмент.

Торговец также предложил альтернативный, более секретный способ оплаты, с помощью которого покупатели могли перевести деньги на счет брокерской и инвестиционной компании Mercathon Capital. Компания не ответила на запросы о комментарии.

Экспортную древесину направляют в Азию не сразу. Сперва ее прогоняют через другие регионы, о которых торговец любезно рассказал журналистам.

Одна из опций заключается в том, чтобы использовать большие порты, например, на Маврикии или в кенийской Момбасе.

Поскольку эти порты хорошо оснащены для инспекции судов, необходимы дружеские контакты, которые помогли бы обойти проверку.

Другая опция, о которой рассказал торговец, заключается в том, чтобы отправить древесину в менее крупные «теневые» порты в районе Коморских островов, Реюньона и Майотты, где товар проще отгрузить на другие суда и тем самым сохранить в тайне страну происхождения груза.

Около 40 процентов зарегистрированных на Мадагаскаре торговцев древесиной указывают в документах Маврикий как пункт назначения товара. Однако, по данным ООН об операциях на товарно-сырьевых рынках, доказательств того, что древесина действительно прибывает на Маврикий, мало. Остров служит «налоговой гаванью» и, соответственно, идеальной точкой для реэкспорта в другие регионы.

Canoes on a beach in the Sava Region, of the type used to transport rosewood from nearby national parks. Credit: Khadija Sharife / OCCRPКаноэ, на которых из близлежащих лесов браконьеры вывозят древесину, Сава. Фото: Khadija Sharife / OCCRP

 

Вывоз красного дерева

Но как именно древесина, вырубка которой запрещена, покидает Мадагаскар? Как объяснил торговец красным деревом, продавцы предпочитают использовать маленькие порты острова, которые ограничены в возможностях проверки. По сути, крупным судам и вовсе не нужно заходить в порты Мадагаскара. Вместо этого лодки могут отгружать меньше бревен. Таким образом, суда избегают необходимости регистрироваться при заходе в гавань.

Президент ведущей островной НКО в области экологии Alliance Voahary Gasy Ндранто Разакаманарина подтвердил это, добавив, что частные лодки, которые принадлежат контрабандистам, препятствуют получению информации о торговле.

Более того, один владелец 200-тонного штабеля красной древесины (примерно 10 контейнеров) сообщил журналистам, что несколько «лесных баронов» имеют собственные шиппинговые компании, что упрощает им тайную продажу древесины.

Так или иначе, контрабанда древесины превращается в рискованный бизнес, когда товар достигает открытого моря. В случае задержания судна в иностранной акватории контрабандисты безвозвратно теряют деньги. Впрочем, эти проблемы начинаются только за пределами Мадагаскара, как сказал Разакаманарина.

На самом острове торговцев защищают их связи. «Всё, что вам нужно, — это друзья в политике, — сказал он журналистам. — Один звонок в президентский офис — и дела решены».

Что касается предпочтительного пункта отправки, торговец посоветовал маленький порт в Саве Воэмар, нежели крупный портовый город Туамасина, известный также как Таматаве.

Чтобы обеспечить спокойную погрузку, торговец сообщает своим контактам «в полиции, армии и таможне», а также ответственным «региональным лидерам» о предполагаемой дате операции. По словам торговца, он платит всем действующим лицам.

Но даже в более крупных портах власти сталкиваются с трудностями при отслеживании грузов.

Многие мадагаскарские порты не имеют возможности контролировать морское движение, согласно источнику, который работает в Туамасине.

И пока они остаются лучшими на Мадагаскаре, их возможности ограниченны.

В частности, ограничены возможности портовой антенны, перехватывающей сигналы приближающихся судов. Если судно отключит идентификационную систему, то антенна, приобретенная специалистами швейцарской SGS, не поймет, что судно вошло в акваторию.

Тем не менее руководство порта в разговоре с журналистами настаивало, что все суда, покидающие акваторию Туамасины, проходят проверку.

В 2006 году правительство запустило совместное государственно-частное партнерство с SGS с целью улучшить систему проверки экспортного груза вдобавок к более строгому контролю со стороны самих сотрудников.

Этого, очевидно, недостаточно. Мадагаскарскую древесину продолжают вывозить далеко за пределы территории произрастания.

Одна из уловок контрабандистов — маскировка древесины под поставки ванили, одного из самых выгодных товаров Мадагаскара с точки зрения экспорта. Торговец красным деревом, который общался с журналистами, посоветовал им воспользоваться услугами экспортера специй Girovani.

Он объяснил, что после погрузки древесины «содержимое судна маркируют как высококачественную ваниль и услуги высокого качества в экспортной таможенной форме» и что, возможно, какое-то количество ванили действительно потребуется погрузить на судно для маскировки.

Workers pack vanilla at a spice factory in Prova, Madagascar, 2006. Credit: Barry Callebaut / FlickrРабочие раскладывают ваниль на заводе специй в Прове. Мадагаскар, 2006 год. Фото: Barry Callebaut / Flickr

 

Где прибыль слаще

В ответ на вопрос журналистов в Girovani отвергли какое-либо участие в торговле красным деревом, назвав обвинения выдумкой. Там также заявили, что «такой товар, как красное дерево, не существует». Через несколько минут компания заблокировала свой почтовый аккаунт.

Однако в письме журналистам под прикрытием Girovani, по сути, подтверждает совет торговца. «Мы утверждаем, что можем обеспечить экспорт товара… официально маркировав его как ваниль, — говорится в письме. — Реальным товаром, разумеется, будет предмет переписки в почте (древесина)».

Почему ваниль?

Больше 70 процентов ванили на международный рынок поставляет Мадагаскар, большая ее часть происходит из Савы. Французские колонисты первыми начали выращивать здесь ваниль, которой Мадагаскар снабжает шеф-поваров, рестораны и кондитерские по всему миру до сих пор.

Стихийные бедствия, охватившие леса острова, не обошли стороной и ванильные плантации. Мадагаскарский «ванильный кризис» освещали мировые газеты, а стоимость ванили взлетела с 20 до 600 долларов за килограмм. Сейчас цена ванили на международном рынке приближается к ценам на серебро.

Как и в случае с красным деревом, доходы от ванили, как сообщается, обогащают нескольких бизнесменов, а не фермеров, которые ее собирают.

Торговцы древесиной сообщили журналистам, что сейчас переключаются на столь же выгодную, но менее рискованную торговлю ванилью. Но эти два бизнеса неотделимы друг от друга, как следует из письма президента Радзаунаримампианины.

В документе, который оказался в распоряжении журналистов, президент, который тогда еще был министром финансов, просит директора Ассоциации банков Мадагаскара разблокировать банковские счета нелегальных торговцев красным деревом из Савы и ее покупателей, предостерегая от необратимых последствий для местной экономики.

Он объясняет, что «бо́льшая часть торговцев красным деревом также занимаются экспортом ванили и вносят огромный вклад в урожай каждого сезона».

Блокировка их аккаунтов убьет ванильный бизнес, пишет он, отмечая, что был бы признателен, если бы банки «открыли банковские счета, необходимые для деятельности инвесторов».

По сути, его письмо признает, что посредники в торговле ванилью также погрязли в незаконной торговле древесиной. «Невозможно с точностью утверждать, откуда доходы — от торговли ванилью или красным деревом, поскольку они смешаны», — объясняет владелец 200-тонного запаса древесины. Большинство торговцев красным деревом вовлечены в оба вида бизнеса. Так что неудивительно, что главный предполагаемых транзитный пункт контрафактной древесины — Маврикий — также и главный перевалочный пункт для мадагаскарской ванили.

Illegally logged rosewood hidden in a ditch beneath a layer of palm leaves, Madagascar. Credit: OCCRPНезаконно срубленные деревья, спрятанные под пальмовыми листьями, Мадагаскар. Фото: OCCRP

 

Китайский аппетит

Журналисты неслучайно создали для прикрытия именно китайскую компанию. Элита КНР щедро платит за резную мебель премиум-класса в императорском стиле, известную как «хонгму».

По имеющимся сообщениям, каркас из красного дерева может быть продан за миллион долларов. Поскольку не всеми видами красного дерева запрещено торговать, двусмысленный китайский термин 紅木 (Rosewood) открывает лазейки для продаж.

Охота на красное дерево достигла африканских берегов, когда ранее защищаемые леса Юго-Восточной Азии начали упорно и методично вырубать в угоду спросу на китайском рынке. К 2012 году почти 60 процентов импортного красного дерева в Китае приходились на континент.

«Китайцы подсылают кого-то ко мне на переговоры, — говорит один из владельцев запаса древесины журналистам. — Между нами и китайцами есть еще малагасиец (коренной мадагаскарец), который получает комиссию за посредничество». Подобные операции финансируются иностранными деньгами, добавил он.

После того как груз покидает Мадагаскар, он направляется в порты небольших островов, чтобы затем перенаправиться в разные регионы Юго-Восточной Азии и в итоге оказаться в Китае. Некоторые из этих стран, например Гонконг и Сингапур, являются «налоговыми гаванями». Другие, например Мьянма, Лаос и Вьетнам, известны слабым контролем морских перевозок.

Illegally logged rosewood, showing the timber’s distinctive fiery red color, in Marojejy National Park, Madagascar, 2009. Credit: Wikimedia CommonsНезаконно срубленные деревья характерного огненно-красного цвета в национальном парке Мароджеджи. Мадагаскар, 2009 год. Фото: Wikimedia Commons

 

Где за молчание хорошо платят

В этом месяце правительство Мадагаскара создало специальный суд, чтобы расследовать торговлю красным деревом. Между тем продолжаются притеснения и аресты активистов-экологов: в июне суд осудил и оштрафовал Кристофера Майнджиджику, обвинив его в «мятеже» и оскорблении должностных лиц. Эколог — активист Lampogno — неправительственной организации на северо-востоке страны, которая борется с торговлей природными ресурсами.

«Есть поразительное сходство между случаем Кристофера и делами других экологических активистов на Мадагаскаре, которые также столкнулись с обвинениями в «мятеже», целью которых было заставить их замолчать», — говорится в заявлении директора Amnesty International Макмида Камары.

С другой стороны, президент Alliance Voahary Gasy Разакаманарина объяснил журналистам, что после того, как организация разоблачила «лесных баронов», они смогли решить свои проблемы несколькими звонками влиятельным друзьям-политикам.

Генеральный секретарь администрации президента Мадагаскара Роджер Пьер Ралала и представители офиса премьер-министра получили письма журналистов с просьбой о комментарии, но не ответили на них. Другие видные чиновники отказались говорить под запись.

Тем временем для жителей Савы, где Саид Гилберт однажды подработал незаконной вырубкой, жизнь продолжается. Запуганный связями с криминалом и незаконностью своей предыдущей деятельности, он сменил ее на новую работу. В мадагаскарской деревне это нелегкая задача.

Борец с коррупцией Разакаманарина считает, что, если правительство не будет развивать сельские районы Мадагаскара и не предложит гражданам лучшие возможности, борьба с незаконной вырубкой леса не будет успешной.

«История показала, что сменявшие друг друга лидеры не могут избавиться от своих связей с мафией, которая помогла им взойти на политический олимп и удержать власть, — говорит он. — Они заранее продали ресурсы страны».

При участии Стевана Дойчиновича