·
Как неприметный стокгольмец отмывал для Ирана нефтяные деньги Китая
Как неприметный стокгольмец отмывал для Ирана нефтяные деньги Китая
Фото:
Светлана Тюрина
Несмотря на санкции, через гонконгскую компанию провели как минимум 100 миллионов долларов по нефтяным сделкам между Ираном и Китаем.
Главное из расследования
У проживающего в Стокгольме выходца из Ирака были связи с Ираном. Мужчина руководил зарегистрированной в Гонконге компанией HMEA.
Всего за два года HMEA перевела через семь международных банков как минимум 450 миллионов долларов. Примерно четверть этих денег — доходы Ирана от продажи нефти Китаю.
Через компанию проводили операции и другие сомнительные участники рынка, а также сети отмывания денег.
Дата основания компании и масштаб ее сделок позволяют предположить, что HMEA была частью согласованной реакции Ирана на ужесточение санкций США.
Со стороны казалось, что Хатам Хатун Нема вел мелкий бизнес по обмену валюты в скучном офисе в Йерфэлле, пригороде Стокгольма.
Но на деле этот шведско-иранский коммерсант управлял гонконгской компанией H M E A CO. LIMITED, которая отмыла сотни миллионов долларов через сеть фирм-пустышек и бизнесов от Сингапура до Панамы.
Одним из крупнейших клиентов Немы была Исламская Республика Иран. С 2012 по 2014 год он помогал проводить платежи за нефть, которую Иран продавал Китаю — важнейшему торговому партнеру и геополитическому союзнику.
Благодаря схемам Немы китайским энергокомпаниям удавалось скрывать нефтяные выплаты — ведь информация о них могла привлечь внимание США и в итоге обернуться санкциями за нарушение ограничений, введенных на торговлю с Ираном с расчетами в долларах.
Чтобы обойти международные экономические санкции и продолжить экспорт нефти, Иран издавна прибегает к различным уловкам. При этом желание страны во что бы то ни стало получать доходы от нефти, по сути, перевело на нелегальное положение значительную часть ее торговли и рынка обмена валюты и отдало колоссальные финансы на откуп международным криминальным сетям.
Эти нелегальные финансовые потоки принесли громадную прибыль тем, кто был готов рисковать.
Один из них, турецко-иранский бизнесмен-отмыватель денег Резе Заррабе прославился после ареста в 2016 году в Майами. Следствию он признался в банковском мошенничестве и легализации незаконных средств с целью вывести капиталы в Иран. Много лет Зарраб вращался в кругах высшей турецкой элиты, включая президента Реджепа Эрдогана, и кичился своим богатством, напоказ соря деньгами в разных уголках света.
Но пока Зарраб и его супруга, известная турецкая поп-дива, вели роскошный образ жизни у всех на виду, никто не обращал внимания на Нему. А он проводил операции из неприметного серого домика на окраине Стокгольма, выполняя во многом ту же, что и Зарраб, работу в интересах того же клиента.
Однако в отличие от Зарраба Нема избежал официальных обвинений в том, что помогал Ирану обходить санкции, и сегодня он по-прежнему на свободе.
Тайные схемы
OCCRP, Государственное телевидение Швеции (SVT), Новостная служба судебной системы США, американская телекомпания NBC News и другие партнеры несколько месяцев изучали массу финансовых сведений, включая банковские трансакции из американского дела Зарраба, данные из турецкого госбанка Halkbank, в том числе касающиеся его экс-директора Мехмеда Хакана Атиллы, который помогал Заррабу переправлять миллиарды долларов в Иран. Сложно сказать, знали ли ответственные лица в США о закулисных схемах Немы. Следователи отказались дать комментарий для этой статьи.
Изученные сведения позволили раскрыть многочисленные тайные финансовые сети, куда входили и гонконгские коммерческие группы из орбиты финансовых интересов компании HMEA, подконтрольной Неме.
Нема учредил свою компанию в марте 2012 года — спустя меньше месяца после того, как Барак Обама подписал президентский указ, запрещающий структурам американских банков проводить большинство связанных с Ираном трансакций.
Указ стал мерой давления с целью усадить Иран за стол переговоров. Эта мера возымела эффект: в июле 2015 года США, Иран, Китай, Россия, Великобритания и Евросоюз анонсировали так называемый Совместный комплексный план действий, больше известный как «иранская ядерная сделка». Она предполагала сворачивание иранской программы ядерных вооружений в обмен на снятие экономических санкций.
Но даже в период переговоров Китай продолжал торговать с Ираном в долларах через теневые финансовые сети и подставные компании.
Есть данные о том, что после ареста в 2016 году в Майами Резы Зарраба турецкие официальные лица старались убедить администрации как бывшего президента Обамы, так и нынешнего главы Белого дома Дональда Трампа прекратить федеральные расследования в отношении турецкого Halkbank. Проверки начали из-за участия банка в схемах на миллиарды долларов, целью которых было обойти антииранские санкции.
В июне вышла в свет книга экс-советника Трампа по национальной безопасности Джона Болтона, которая наделала много шума. В ней утверждается, что Трамп пытался напрямую вмешаться в расследование вокруг Halkbank.
Если верить Болтону, в 2018 году президент Турции Реджеп Эрдоган передал Трампу служебную записку юристов банка с настоятельным призывом остановить расследование. Трамп, как сказано в книге, ответил Эрдогану, что «займется вопросом», и следователей по этому делу потом заменят «его людьми».
Однако «высочайшее лоббирование» результата не дало, и в октябре 2019 года американская Фемида предъявила Halkbank обвинения в мошенничестве, отмывании денег и нарушении санкционного режима. Суд пока не начался.
С заявленным уставным капиталом всего в 10 000 гонконгских долларов (меньше 1300 долларов США) и без четко сформулированной цели деятельности HMEA, тем не менее, с 2012 по 2014 год совершила платежей как минимум на 450 миллионов долларов США (OCCRP получил данные о трансакциях компании за этот период).
Эти деньги прошли через счета в семи международных банках. Переводы по меньшей мере на 100 миллионов долларов имели отношение к компаниям с интересами в нефтяной отрасли. Еще не меньше 130 миллионов долларов составила сумма траншей через сомнительные структуры, связанные преступными сетями и схемами ухода от санкций.
Компанию HMEA помог создать провайдер корпоративных услуг Richful Deyong International Business (China) Limited. Новоявленная структура получила престижную прописку в Lippo Centre — известном небоскребе в гонконгском даунтауне.
Фото:OCCRP
Небоскреб Lippo в гонконгском Центральном районе
Однако как минимум один крупный банк слал выписки по счету напрямую Неме домой в Стокгольм.
«Обстоятельства, которые мы изучаем, похоже, имеют признаки как легализации незаконных доходов, так и уклонения от санкций, — сообщил Росс Делстон, адвокат и эксперт по проблеме отмывания денег из Вашингтона. — Пока сложно сказать об этом подробнее без большого числа дополнительных фактов; вероятно, ситуация заставит правоохранителей многих стран провести расследования, которые могут продлиться месяцы или даже годы».
В обход санкций
Под гнетом многолетних санкций со стороны США и ООН иранская экономика к 2012 году определенно оказалась в упадке. Из-за резкого снижения нефтяного экспорта — одной из ключевых статей дохода казны — ВВП страны в тот год обвалился на 7,4 процента. Рухнул и курс иранского реала, который так и не сумел отыграть позиции.
Чтобы обойти санкции и обмениваться платежами с международными контрагентами, Иран обратился к услугам теневых финансовых сетей под управлением криминальных синдикатов. По словам финансовых экспертов, само иранское правительство, вероятно, не знало, куда в итоге уходили все его платежи.
«Не существует какой-либо единой правительственной структуры, которая координировала бы схемы, направленные на уход от санкций, — уверяет Али Дадпай, доцент кафедры финансов в Университете Далласа, эксперт по ирано-китайским экономическим отношениям. — Различные организации и ведомства вовлечены в подобного рода схемы в разных странах…»
🔗Выставки, тропическая рыба и наполнители для подгузников
Операции HMEA не ограничивались только нефтью.
Компания стала расчетно-информационным центром для импортных и экспортных поставок сотен компаний, многие из которых открыто ведут дела с Ираном. Эти внешнеторговые фирмы, торговавшие всевозможным товаром — от минерального сырья и морепродуктов до тканей, фруктов и орехов, — использовали HMEA как финансового посредника для проведения долларовых платежей, чтобы избежать трансакций напрямую с иранскими структурами.
«Иранские платежи» более чем на сто миллионов долларов прошли через HMEA в адрес сотен компаний в трех десятках стран, в том числе 30 миллионов перечислили дубайским оптовым фирмам. В целом копаниям в Азии досталась львиная доля денег, что отражает зависимость Ирана от азиатских контрагентов — из этой части света в страну идет почти две трети импорта.
Среди прочего HMEA проводила платежи за промышленные поставки из Китая, но также оплачивала партии чая из Шри-Ланки, тропическую рыбу из Индонезии, косметику из Южной Кореи. Один крупный платеж она отправила производителю шин в Тайване (шины — одна из важных статей иранского импорта).
За пределами Азии HMEA переводила деньги в несколько стран за нефтехимическое оборудование. В целом география платежей была самой широкой — от чилийской добывающей компании до австралийских торговцев шерстью, от поставщиков хлопка из Узбекистана до американского производителя целлюлозной ваты — наполнителя для подгузников.
Кроме того, HMEA функционировала как служба платежей для живущих по всему миру иранцев — тех, кто пересылал деньги через свои личные счета и проводил трансакции для крупных европейских художественных галерей, где устраивали выставки иранских деятелей искусства.
Эти финансовые операции необязательно были недобросовестными или незаконными.
«Схемы с целью обойти санкции могут комбинировать нелегальные приемы и вполне законную коммерцию, — говорит Найджел Кушнер, гендиректор лондонской юридической фирмы W Legal, которая регулярно консультирует клиентов насчет сделок, связанных с Ираном. — Многие торгующие с Ираном компании могут рассматривать такие каналы для своих трансакций. Ведь даже если у вас легальный бизнес, а единица расчетов — евро, вам будет очень нелегко найти банк, готовый обрабатывать такие трансферты».
Дело в том, что, желая обеспечить санкционный режим, США отслеживают движение денег, а не товаров.
«С юридической точки зрения санкции не делают различия между трансакциями, имеющими целью финансировать программу вооружений Ирана, и теми, что обслуживают обычные торговые сделки. Объясняется это тем, что США преследуют цель полностью перекрыть Ирану доступ к американским финансовым учреждениям», — пояснила бывший федеральный прокурор США Джесси Лю. В 2019 году Лю активно участвовала в судебном преследовании банка Standard Chartered за нарушение антииранских санкций.
Обе страны, Китай и Иран, сейчас завершают согласование многомиллиардной сделки в сфере экономики и безопасности. По имеющимся данным, в обмен на иранскую нефть по цене ниже рыночной Китай может вложить огромные средства в инфраструктурные проекты.
Впрочем, во многом это соглашение просто формализует давно существующий геополитический альянс.
Китай пытается извлечь выгоду из экономической изоляции Ирана. Почти безо всякой конкуренции этот крупнейший в мире импортер нефтепродуктов находит способы покупать иранскую нефть по выгодным ценам, восполняя тем самым финансовый дефицит, возникающий из-за санкций.
Функционировать этой системе позволяют схемы, подобные тем, что наладила HMEA.
«Пока остальной мир сторонился сделок с Ираном, китайские частные предприниматели охотно предлагали услуги по переводу денег через Китай», — отмечает Дадпай.
«В этих операциях нередко замешаны госчиновники из различных секторов. Некоторым из них предъявили обвинение в личном обогащении за счет возможностей, которые дает теневое перемещение средств, — говорит Дадпай. — При этом сами контрабандные финансовые схемы нередко организуют мелкие коммерческие группы, чьими услугами пользуются госструктуры, чтобы перечислять деньги за границу».
Только за июль 2013 года через HMEA прошло не менее ста миллионов долларов в интересах связанных с нефтью иранских и китайских структур.
Фото:Эдин Пашович/OCCRP
В июле 2013 года HMEA перевела более ста миллионов долларов между китайскими и иранскими структурами, связанными с нефтью
Среди этих денег не менее 60 миллионов долларов, которые HMEA получила за один день от гонконгской компании China Best International (HK) Limited, созданной всего за четыре месяца до этого. Тогда эту компанию контролировал китайский подданный Лю Цяньтин.
Сейчас Лю Цяньтин занимает пост гендиректора компании Zhoushan Jinrun Petroleum Transfer Co Ltd, которая управляет складскими нефтеналивными терминалами в китайской провинции Чжэцзян. Грузы здесь не обязаны проходить таможенную очистку. Как сообщало в прошлом году агентство Reuters, Zhoushan Jinrun заливала в терминалы иранскую сырую нефть, которую до этого в нейтральных водах перекачивали с судна на судно, чтобы скрыть ее происхождение.
Фото:JunRun Terminal.
Нефтяные терминалы компании Zhoushan Jinrun Petroleum Transfer Co Ltd
Эти нити ведут к крупным игрокам бизнеса. Zhoushan Jinrun — дочернее подразделение Herun Group — частного конгломерата, подконтрольного Юй Сунбо, который в 2014 году попал в китайский список журнала Forbes как владелец чистых активов приблизительно на 1,3 миллиарда долларов.
Гендиректор компании Zhoushan Jinrun Лю Цяньтин также владеет пакетами акций в нескольких энергетических и логистических фирмах, аффилированных с Herun Group. Более того, China Best International, которая, напомним, перечислила 60 миллионов долларов в адрес HMEA, имеет тот же адрес, что и гонконгская «дочка» Herun Group. Позднее China Best International передали новому владельцу, не связанному, насколько известно, с нефтью. В Herun Group не ответили на просьбу о комментарии.
Контрагенту на другом конце этого «денежно-нефтяного канала», компании International Oil and Design Construction Labuan Ltd., HMEA за июль 2013-го выплатила в общей сложности не менее 46 миллионов долларов. Компания зарегистрирована на малайзийском острове Лабуан — это особая экономическая зона, где строго охраняют корпоративные секреты и обеспечивают «маскировку» иранской нефти, идущей на азиатские рынки.
Фото:Simplyoffshore.com
Лабуан — малайзийский офшорный корпоративный центр и «налоговая гавань» у побережья острова Калимантан
Через зарегистрированную в Куала-Лумпуре фирму конечным владельцем этой компании выступает Oil Design and Construction Corp (ODCC) — иранская государственная нефтегазовая компания. Два ключевых директора одного из подразделений ODCC, Мазияр Модаррес Садеги и Маджид Малек, также учредили дочернюю структуру этой компании в Гонконге — причем всего через четыре дня после того, как на свет появилась HMEA. У них обоих серьезные связи с иранскими государственными нефтяными и транспортными структурами. ODCC оставила без ответа просьбу о комментарии.
Шведский «кудесник от коммерции»
Хотя компания HMEA активно присутствовала в глобальном коммерческом закулисье, обитавший в Швеции владелец ее контрольного пакета акций Хатам Хатун Нема не привлекал почти никакого внимания. Его персоной заинтересовались в итоге только в Швеции и Литве.
По имеющимся данным, этот уроженец Багдада жил в скромном домике в районе Йерфэлла на северной окраине Стокгольма. Этот район больше всего известен своей крупной мигрантской общиной и торговым центром стоковых магазинов. Также у Немы есть квартира в центральном районе Дубая и иракский паспорт.
Фото:Eniro.se
Скромное жилище Хатама Хатуна Немы на окраине Стокгольма. На этот адрес Неме приходили выписки из банка о состоянии счета его компании H M E A Co Ltd
За последние двадцать лет Нема руководил более чем дюжиной компаний, расположенных в Швеции, Иране, Гонконге, ОАЭ, Литве и Эстонии. Часто он работал вместе с братьями, которые живут в Стокгольме.
Свою первую шведскую компанию, H.M. Import and Export Handelsbolag, Нема учредил в 2000 году. Она оказывала услуги по обмену валюты самым разным клиентам, включая иранское консульство в Стокгольме. В 2006 году Нема выступил соучредителем крупного агентства по продаже в Швеции авиабилетов иранской государственной авиакомпании Iran Air.
Шведские налоговики еще в 2005 году стали подозревать, что в бухгалтерии H.M. Import and Export есть нарушения, но семь лет Неме удавалось избегать серьезных проверок. Лишь в 2012 году он оказался фигурантом уголовного расследования — его начали в отношении одного из бизнес-партнеров, Германа Франка Каура. (Каур не отозвался на просьбу о комментарии.)
Схема, составленная Управлением по борьбе с экономическими преступлениями Швеции, в которой описано участие H M E A Co Limited в афере по уходу от налогов, связанной с фирмой Tenrent.
Эстонскую строительную фирму Каура, Tenrent OU, которая также вела бизнес в Швеции, но не имела там официальной регистрации, заподозрили в организации схемы ухода от налогов для шведских строительных компаний. HMEA и другие компании Немы оформляли подложные инвойсы, которые затем использовали, чтобы отмывать доходы через гонконгские банки.
В ноябре 2013 года шведские правоохранители обыскали дом Немы и нашли банковские выписки по счетам, указывающие на связь HMEA с Ираном, однако эту информацию силовики решили дальше не проверять. В итоге Нему признали виновным в бухгалтерском мошенничестве при отягчающих обстоятельствах и приговорили к десяти месяцам тюрьмы. Управление Швеции по борьбе с экономическими преступлениями не ответило на просьбу о комментарии.
В то время как в случае с Немой следователи в Швеции разбирали лишь уход от налогов, литовские правоохранительные органы подошли к делу «плотнее». В мае 2013 года, задолго до обыска в Швеции, Нема открыл в Вильнюсе компанию UAB Hameja. Спустя несколько месяцев прокуратура Литвы получила сигнал о сомнительных банковских операциях, связанных с фиктивными поставками фисташек из Ирана.
Спустя пару недель после своего появления компания UAB Hameja открыла счет в Siauliu Bank в Литве. В течение следующих двух месяцев на этот счет поступило 1,48 миллиона долларов, включая миллион от французской торговой фирмы CAP Industries, занятой продажей фруктов и орехов.
Природа и суммы этих трансакций насторожили отдел юридического контроля банка.
Когда с Немой решила побеседовать Служба расследований финансовых преступлений Литвы, он предъявил транспортные накладные с данными о том, что судно Uni Globe доставило груз фисташковых орехов из Гонконга во французский Гавр. Также Нема показал инвойсы, которые гласили, что CAP Industries закупила более 57 тонн фисташек у гонконгской компании EKA Group Co Ltd. (она была элементом широкой «корпоративной сети» HMEA). Как было указало в документах, конечным бенефициаром сделки выступала UAB Hameja. Платеж за фисташки, по словам Немы, фактически был «кредитом» для его литовской компании.
Однако изложенная Немой версия рассыпалась, как только литовские власти выяснили, что судно Uni Globe не заходило в порты Гонконга или Франции, а бумаги были подложными.
Французские правоохранители позднее допросили гендиректора CAP Industries Бруно Жиру, который признал, что вынужденно покупал иранские фисташки через посредников ввиду торговых ограничений. По его утверждению, он перепродал эти орехи двум фирмам из Гонконга, торгующим фруктами. Кроме того, он согласился с тем, что документы Немы, вероятнее всего, были поддельными.
«Мы закупали и продавали фисташки, но, так как трансакции с Ираном не разрешались, один наш партнер сказал, что деньги за фисташки можно переводить этой компании, которую он и другие использовали в Литве, — сообщил Жиру в телефонной беседе с журналистом SVT. — Я не знаю, куда перекочевали эти деньги после Литвы, но сейчас на такие операции мы бы точно не пошли…»
В Литве Неме предъявили официальные обвинения, однако он пустился в бега. При этом ни Жиру, ни CAP Industries никаких обвинений не предъявили.
В декабре 2015 года Неме предъявили обвинения в отмывании денег, манипуляциях с бухгалтерией, незаконном ведении бизнеса и использовании поддельных документов. После освобождения из тюрьмы в Швеции его в мае 2018 года экстрадировали в Литву. Там он не признал вину, внес за себя залог, но на следующие допросы так и не явился. В Генпрокуратуре Литвы не ответили на просьбу о комментарии.
В сентябре 2017 года компанию HMEA ликвидировали, однако корпоративные данные из Гонконга говорят о том, что в мае 2018-го Нема стал директором еще одной компании с «пропиской» в Lippo Centre — Electra Trade Co; в 2017 году ее учредил гражданин ОАЭ с, весьма вероятно, иранскими корнями.
Нема так и не вернулся в Литву, где его ждало судебное разбирательство. В 2019 году республика выдала ордер на его арест, однако его местонахождение остается неизвестным. Попытки связаться с ним для комментария через его родственников оказались безуспешными.
Все шведские компании Немы были ликвидированы в период с 2017 по 2019 год. В 2019 году прекратила существование гонконгская Electra Trade Co Ltd.
Журналисты SVT приехали в бывший офис H.M. Import and Export в Йерфэлле и обнаружили, что после «ребрендинга» в нем обитает обменная контора Baradaran Exchange, сведений о которой нет в шведских публичных реестрах. Руководил офисом один из братьев Немы — Самер Хатун Ягма.
В свою очередь, по данным реестров коммерческих предприятий Ирана, Нема остается действующим директором нескольких местных компаний. Названия части из них схожи с названиями его бывших шведских структур, например, HM Arian International Company.
Похоже, Нема все активнее занимается услугами для иранской нефтяной отрасли. Есть данные о том, что у него пост вице-президента как минимум в двух компаниях (одна из них основана в 2019 году), предлагающих услуги для «нефтянки», а кроме того, он входит в состав правления компании, связанной с обслуживанием портовой и нефтяной инфраструктуры. Последняя работает в зоне свободной торговли «Энзели» на Каспийском море — это часть нового торгового коридора, связывающего Иран и Китай через Центральную Азию.
Фото:
SVT
Бывший офис H.M. Import & Export после «ребрендинга» приютил в своих стенах структуру с названием Baradaran Exchange. При посещении офиса выяснилось, что им управляет Самер Ягма, брат Немы
Кто главный?
Имея собственные связи в Тегеране, Нема также признал себя близким партнером бизнесмена с множеством коммерческих операций в Иране.
«Схемы, где вращаются сотни миллионов долларов, не под силу реализовать одному человеку, — отмечает Росс Делстон. — Здесь нужна масса людей с самой разной специализацией и особыми навыками».
В показаниях шведскому суду Нема назвал «настоящим владельцем» компании HMEA своего друга и делового партнера, 39-летнего иранца Эхсана Азарнеку, также обладателя паспорта крошечного карибского острова Доминика. Судя по его странице в сети LinkedIn, Азарнеку в основном живет в Иране, а HMEA он называет своим главным бизнесом. В 2008 году Азарнеку стал соучредителем тегеранской торгово-банковской компании Red Lantern. Как Нема явно питал слабость к буквам НМ, выбирая названия своим фирмам, так и Азарнеку часто использовал слово ‘Lantern’ (англ. фонарь. — Прим. ред.).
Он учредил Red Lantern Co Ltd в Lippo Centre в Гонконге, используя услуги уже известного регистрационного агента Richful Deyong. Произошло это 9 июня 2010 года — в тот же день, когда Совет безопасности ООН проголосовал за ужесточение мер в отношении иранских финансовых и транспортных компаний.
Из изучения банковских документов напрашивается вывод, что Red Lantern и HMEA были элементами обширной сети зарегистрированных в Lippo Centre компаний, которые вели бизнес друг с другом, и при этом их контролировала широкая рассредоточенная группа «номинальных хозяев» из числа переехавших за границу иранцев. Четкой связи между этими иранцами не прослеживается. У большинства из них европейское гражданство, что слегка усыпляет бдительность в банковских отделах правового контроля. Очевидно, завоевать определенную «лояльность» банков был призван и паспорт Доминики у Азарнеку.
Соучредителем компании выступил Шахрзад Арабинареи (или просто Араби) — живущий в Китае иранец, а также подданный Поднебесной Чжан Сяопэн. В учредительных документах адресом всех трех сооснователей указан многоквартирный дом на севере Пекина, почти примыкающий к Институту управления компании Sinopec (учебное заведение этого крупнейшего в Китае государственного нефтепереработчика). Ни Шахрзад Арабинареи, ни в компании Deyong не ответили на просьбу о комментарии.
Судя по финансовым документам, Red Lantern вела бизнес с другими сомнительного рода структурами, связанными с нефтью, даже в то время, когда HMEA еще не учредили.
По данным китайских корпоративных реестров, в марте 2011 года учредители Red Lantern основали дочерний филиал в свободной экономической зоне «Чжанцзяган», известной операциями с импортными поставками нефтехимии. Азарнеку стал держателем контрольного пакета акций.
Как отмечали в материалах суда шведские должностные лица, имея гражданство Швеции, Неме было несложно выступить «доверенным лицом» Азарнеку и создать компанию HMEA, а их тесную связь выдает, к примеру, электронный адрес HMEA в почтовом сервисе Gmail: в нем сочетаются два имени — Эхсан и Хатам (Ehsan и Hatam).
Финансы регулярно циркулировали между их компаниями. Так, согласно банковским записям, H.M. Import and Export Немы перевела 439 тысяч евро в адрес Red Lantern Co Ltd Азарнеку еще за два месяца до открытия HMEA.
Обе структуры Red Lantern к августу 2014 года закрылись. Однако через четыре месяца Азарнеку основал в Lippo Centre компанию 1001 Group Limited, а в 2017 году открыл Qeshm Partners (бренд 1001 Exchange) — контору по обмену валют у Бендер-Аббаса — важнейшего морского порта Ирана.
Фото:TehranTimes
Зона свободной торговли «Кешм» в Иране
Как и Нему, Азарнеку сложно разыскать. У обоих есть адреса в Дубае, но где именно они сейчас находятся, неизвестно.
Связи с теневым миром
В подтверждение поистине глобального размаха, с которым действуют финансовые сети криминального мира за пределами китайско-иранского «денежно-нефтяного канала», HMEA проводила трансакции со структурами из широкого круга юрисдикций — от Швейцарии до Дубая, которые впоследствии подверглись штрафам или попали в черный список США за нарушение санкций. Также HMEA платила китайским и индийским компаниям, обвиненным в экономическом шпионаже и краже коммерческих секретов.
Остается неизвестным, откуда поступали капиталы, проходившие через связанные с HMEA азиатские фирмы-пустышки. Однако эти сети компаний имели тесные доказанные связи с масштабными международными аферами по отмыванию денег и уходу от санкций.
Фото:Эдин Пашович/OCCRP
HMEA moved money through financial networks linked to international money laundering and sanctions evasion.
HMEA получила не менее 130 миллионов долларов от кластера торговых компаний и подставных фирм из Гонконга, Сингапура и с Британских Виргинских Островов.
Эти сомнительного рода структуры в основном переводили деньги через банковские счета в Китае, Таиланде и Сингапуре и привлекали к операциям связанные между собой группы акционеров, которые действовали главным образом из города Иу — одного из центров легкой промышленности на востоке Китая.
Те же сети перечисляли сотни миллионов долларов, обслуживая самые разные денежные интересы: в частности, отправляли средства компаниям, замешанным в «Азербайджанском ландромате» и прочих схемах отмывания денег, раскрытых OCCRP. Делалось это среди прочего и для компаний из санкционного списка OFAC (OFAC — Управление США по контролю над иностранными активами), а также для компаний, напрямую связанных с Резой Заррабом, признавшим вину в легализации средств.
«Азербайджанский ландромат» представлял собой тонко продуманную практику отмывания денег при участии зарегистрированных в Великобритании фирм-пустышек. С 2012 по 2014 год через эту схему прошло не менее 2,9 миллиарда долларов.
Многие компании в той сети были связаны с крупными госчиновниками и родственниками азербайджанского президента, а часть денег попала в карманы европарламентариев, которые действовали в интересах Азербайджана.
Среди прочего HMEA перевела как минимум 45 миллионов долларов сомнительным фирмам в Турции и ОАЭ, подконтрольным сообщникам Зарраба и связанным с дубайскими компаниями из организованной им схемы отмывания денег. Речь идет об Atlantis Capital General Trading (отправила более миллиарда долларов в иранские банки) и Hanedan General Trading (перевела более 250 миллионов долларов через банковские счета в США).
Фото:OCCRP
С 2009 года крупные международные банки уплатили штрафы на общую сумму более двадцати миллиардов долларов за нарушения санкционного режима, включая трансакции в интересах Ирана.
У HMEA были счета как минимум в семи гонконгских отделениях известных банков.
С 2012 по 2013 год HMEA прежде всего пользовалась услугами трех крупных международных банков: Standard Chartered, HSBC и Hang Seng Bank (входит в структуру HSBC Group).
Британский гигант банковской сферы Standard Chartered отнес компанию к категории малого и среднего бизнеса. Такая классификация предполагает сниженные риски отмывания денег и в целом влечет за собой менее строгий контроль.
Банк отказался комментировать ситуацию со своим бывшим клиентом. Нет подтверждений того, что юридические проверки в отношении HMEA не отвечали требованиям.
Однако такое включение в категорию малых рисков высвечивает давнюю обеспокоенность насчет способности всех банков пресекать нарушение санкций и отмывочные схемы.
Не менее двадцати больших международных банков с 2009 года суммарно уплатили штрафы на 20 миллиардов долларов за проведение трансакций, связанных с Ираном.
Мировые банковские тяжеловесы, такие как Commerzbank AG, Bank of Tokyo-Mitsubishi UFJ, Deutsche Bank и JP Morgan, в известной степени были уличены в содействии уклонению от санкций. Один только французский BNP Paribas оштрафовали на 8,9 миллиарда долларов за нарушение международных санкций. Общая сумма штрафов для Standard Chartered составила не менее двух миллиардов долларов — тоже за нарушения санкционного режима (многие из этих нарушений относятся к трансакциям в интересах Ирана через дубайский филиал банка).
С конца 2013-го и на протяжении 2014 года HMEA отказалась от трансакций через международные банки и перенесла свои операции в четыре банка материкового Китая: The Bank of China, Ping An Bank, Shenzhen Development Bank и the Bank of Communications.
Следы ведут в Тегеран
Согласно судебным материалам из Швеции, Нема признал, что оказывал услуги по обмену валюты для иранского консульства в Стокгольме, что среди его главных клиентов была шведская компания из сферы безопасности Viewnet Enterprise AB. Министерство дорог и транспорта Ирана привлекало эту компанию, чтобы установить оборудование для слежения.
Ни посольство Ирана, ни Viewnet Enterprise AB не отреагировали на просьбу о комментарии.
Какие именно отношения связывали власти Ирана с компанией HMEA, неясно.
Однако время создания компании, а также объемы ее трансакций заставляют предположить, что HMEA была элементом скоординированного ответа на усиление американских санкций. Как указывают записи о банковских операциях, китайские и иранские нефтяные компании использовали, помимо HMEA, еще целый ряд теневых коммерческих сетей, чтобы в этот период пересылать и получать доходы от нефти.
После того как в 2016 году администрация Обамы поэтапно приостановила американские санкции, часть работавших на Иран теневых финансовых сетей заморозили деятельность. Однако санкционные послабления оказались недолгими. В 2018 году правительство Трампа официально вышло из «ядерной сделки», вновь ввело санкции и даже ужесточило ограничения на торговые операции с иранской нефтью.
В минувшем году США внесли в черный список китайскую государственную нефтеторговую компанию и ее гендиректора за закупки нефти у Ирана. Санкции ввели также в отношении двух операторов танкерных перевозок, принадлежащих крупнейшей транспортной компании Китая.
Все представленные в этом расследовании фирмы из сети зарегистрированных в Lippo Centre структур к февралю этого года были ликвидированы. К тому же времени закрылась и тегеранская Red Lantern.
Однако это не значит, что подобные закулисные сети ушли в небытие.
«Невозможно точно сказать, выросло или уменьшилось в итоге за последние годы количество трансакций в глобальной банковской системе, цель которых — обойти санкции», — признает уже упомянутая Джесси Лю, экс федеральный прокурор США.
«С одной стороны, банки проводят более строгие программы проверок, включая практику “знай своего клиента” (know-your-customer), — говорит Лю. — С другой стороны, схемы ухода от санкций теперь еще более изощренные — свою роль сыграло развитие криптовалют, которые все больше используют крупные банки».
Непрерывное ухудшение отношений Тегерана с Западом заставляет предположить, что применение таких теневых схем наверняка будет шириться — так же, как и потребность Ирана в поддержке со стороны Китая.
Ранее в этом году Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF, межправительственная контролирующая организация) обвинила Иран в отсутствии противодействия «рискам, связанным с финансированием терроризма», и ввела в отношении Тегерана контрмеры, то есть фактически внесла страну в черный список.
🔗Гонконг: «традиционное» содействие нарушителям санкционного режима
Гонконг — одна из излюбленных юрисдикций у организаторов антисанкционных схем — особенно тех, что касаются Северной Кореи. Причина в либеральных местных законах о корпоративной регистрации, в изобилии регистрационных агентов, в доступности глобальной банковской системы и географической близости Китая.
«Если речь идет о схемах ухода от санкций в интересах иностранного правительства, то офшорный финансовый центр идеально подходит, чтобы открыть компанию, — отмечает Росс Делстон, американский эксперт по проблеме отмывания денег. — В “офшорных гаванях” не задают лишних вопросов, а от корпоративных реестров не требуют проверок на предмет бенефициарных владельцев. С помощью дополнительных “прослоек” в виде компаний-пустышек можно еще тщательнее скрывать происхождение нефти или других товаров».
В самом громком на сегодня случае, связанном с антииранскими санкциями, фигурирует гонконгская компания-пустышка Skycom Tech Co Ltd и ее владелец — подставное лицо с Маврикия.
Американские власти подозревают, что компанию Skycom использовал финансовый директор корпорации Huawei Technologies Мэн Ваньчжоу, чтобы в 2009–2014 годах скрывать сделки с Ираном. Его арест в 2018 году в Канаде по запросу США остается болевой точкой и источником напряжения в отношениях между США, Канадой и Китаем.
Гонконгский Lippo Centre в свое время не только предоставлял площади для консульства Ирана, но и служил адресом регистрации для 16 подставных компаний, попавших в 2011 году в черный список США за транспортные операции, нарушавшие антииранские санкции.
Гонконг — это еще и важный региональный центр для Melli Bank PLC, лондонского подразделения иранского Bank Melli Iran, которое вынужденно не работало с 2008 по 2017 год из-за санкций.
Однако именно легкий доступ в Гонконге к полному набору банковских учреждений, прежде всего к услугам HSBC и Standard Chartered Bank, решающим образом помог HMEA развернуть деятельность. Эти два банка формально лондонские, но основной оборот и прибыль они делают в Азии, а Гонконг для них — один из важнейших центров.
В августе 2012-го власти США обвинили Standard Chartered в сокрытии нелегальных операций, связанных с Ираном, в объеме 250 миллиардов долларов. Причем в эту сумму не могли попасть большинство трансакций HMEA через этот банк.
По словам Джесси Лю, компаниям-пустышкам с тайными владельцами и неясными бизнес-целями поручалась одна из важнейших функций во многих таких трансакциях. Более того, объем программ юридического контроля, которого требуют от транснациональных банков, и фактическая реализация этих программ на уровне местных филиалов вряд ли позволят искоренить подобную теневую практику.
Ни в одном из банков не ответили на просьбу дать комментарий.
Над статьей работали журналисты Мартин Янг, Келли Блосс, Шарунас Черняускас, Джейсон Папахели, Апарна Сурендра, Эрика Баррета и Рошанак Тагави (OCCRP), а также Йоахим Дифвермарк и Линда Ларссон Какули (SVT).
We use cookies to improve your experience by storing data about your preferences, your device or your browsing session. We also use cookies to collect anonymized data about your behaviour on our websites, and to understand how we can best improve our services. To find our more details, view our Cookie Policy.
We’re updating our website and we would value your feedback! If you can spare 5 minutes right now to help us improve our website designs, we’d appreciate it.
